Жизнь способ употребления

Итак, внук ждет дедушку-настройщика, сидя на лестничных ступеньках. На нем короткие темно-синие суконные штанишки и куртка из «парашютного шелка», то есть блестящего нейлона небесно-голубого цвета, украшенная необычными значками: вышка, от которой отходят четыре молнии и концентрические кольца, — символ радиотелеграфа; компас, буссоль и хронометр — можно предположить, что это эмблема географа, землемера или исследователя; красные цифры «77» внутри желтого треугольника; силуэт сапожника, чинящего большой альпинистский башмак; рука, отталкивающая рюмку с каким-то алкогольным напитком, а под ней фраза: «Нет, спасибо! Я за рулем».

Мальчик читает в «Журнале Тентена» романизированную биографию Карела ван Лоренса, озаглавленную «Посланец императора».

Карел ван Лоренс был одним из самых пытливых умов своего времени. Он родился в Голландии, но из любви к философам Просвещения принял французское подданство, жил в Персии, Аравии, Китае и даже в Америке и свободно говорил на дюжине иностранных языков. Обладая высокими интеллектуальными способностями, но хватаясь за все сразу, неспособный более двух лет подряд отдаваться какой-то одной науке, за свою жизнь он перепробовал самые разные виды деятельности; с одинаковой легкостью и удовольствием он перескакивал от профессии хирурга к профессии геометра, лил пушки в Лахоре и основывал ветеринарную школу в Ширазе, преподавал физиологию в Болонье, математику в Халле и астрономию в Барселоне (где осмелился выдвинуть гипотезу, согласно которой Мешен ошибся в расчетах метра), перевозил ружья для Вольфа Тона, а еще, будучи органным мастером, планировал заменить кнопки язычковых регистров на демпферные клавиши, что, кстати, осуществилось через сто лет. Это систематическое непостоянство приводило к тому, что на протяжении всей своей жизни Карел ван Лоренс поднимал целый ряд интересных вопросов, неоднократно намечал их возможные решения, не лишенные изящества, а иногда даже гениальности, но почти ни разу не удосужился более или менее внятно оформить полученные результаты. После его смерти у него в кабинете были найдены большей частью неразборчивые заметки, относящиеся без какой-либо избирательности к археологии, египтологии, печатному делу (проект универсального алфавита), лингвистике (письмо г-ну Гумбольдту о наречии района Уарсенис: вне всякого сомнения, это был всего лишь черновой набросок статьи, так что Гумбольдт нигде о нем даже не упоминает), медицине, политике (предложение о совершенствовании демократического правительства, учитывающее не только разделение государственной власти на три ветви — законодательную, исполнительную и судебную, — но и поразительным образом предвосхищающее существование четвертой ветви, которую он называет публицистической (от publiciste

, журналист), то есть информационной), математике (заметка о проблеме Гольдбаха, в которой всякое число nможет быть представлено в виде суммы простых чисел

К), физиологии (гипотезы о зимней спячке сурков, пневматическом характере тела птицы, добровольном апноэ у гиппопотамов), оптике, физике, химии (критика теорий Лавуазье о кислотах, основы классификации простых тел), — а также многие проекты изобретений, которым чаще всего не хватало какой-то мелочи для окончательной разработки: велосипед-самокат с управляемым колесом, похожий на модель Дреза, но опередивший ее на двадцать лет; материя, названная «пеллетт» и похожая на искусственную кожу (в основе грубая ткань, обработанная составом из пробочного порошка, льняного масла, разных клеев и смол); «солнечный кузнечный горн», устроенный из составленных вместе металлических пластин, отполированных до зеркального блеска и наведенных на подходящий очаг.

В 1805 году ван Лоренс выискивал средства для финансирования экспедиции, которая поднялась бы по Нилу до его истока или истоков; идея, которая многим приходила в голову, но которую никто так и не сумел осуществить. Он обратился к Наполеону I, с которым встречался за несколько лет до этого; в то время Директория, желая отдалить от власти чрезмерно популярного генерала, отправила его в Египет, и будущий французский император подбирал себе сопровождение из числа лучших ученых того времени.

На этот раз перед Наполеоном стояла трудная дипломатическая задача: большая часть французского флота только что была уничтожена под Трафальгаром, и император, стремясь каким-то образом противодействовать морскому владычеству англичан, задумал воспользоваться услугами самого известного из берберских корсаров, которого звали Хокаб эль-Уакт, «Молниеносный Орел».