Жизнь среди людей

– О, спасибо, – я опустил глаза, потому что смутился, – Я пойду, меня Вика ждет.

– Подожди. Ты сколько стихотворений хочешь прочитать?

Я пожал плечами.

– Штук пять?

– Это много.

– Может, два?

– Мне хотя бы одно прочитать.

– Хорошо. Давай одно.

– Да, – я кивнул. – А когда мы поедем? Мама отпустила меня поехать первого мая. Или ночью с тридцатого апреля на первое мая. Вы уже брали билеты?

– Пока нет. Сейчас гляну.

Ольга Алексеевна достала из сумки айпад и начала что-то смотреть.

– Вы где ищете? – спросил я, чувствуя себя не в меру нетерпеливым.

– На сайте РЖД, – ответила Ольга Алексеевна и снова замолчала.

А я начал ходить по кабинету.

Примерно через две с половиной минуты Ольга Алексеевна позвала:

– Леша, иди посмотри.

Я подошел.

– Есть билеты на тридцатое апреля. Выезд в пятнадцать ровно, сидячие. Когда у тебя заканчиваются уроки в среду?

– В 14:20.

– До Ленинградского ехать минут двадцать. Так что успеем.

– Я спрошу у мамы, – сказал я и выбежал в коридор.

Я зашел в уголок для обжиманий и позвонил маме.

Она ответила после пятого гудка.

– Привет, Леш.

– Привет, мам. Есть билеты на тридцатое апреля. Я знаю, что мы учимся, но билет на пятнадцать часов, а уроки заканчиваются в четырнадцать двадцать. Мы успеем.

– А обратный билет? – спросила мама после долгого молчания.

– Обратный тоже найдем.

– Ну хорошо. Тогда узнай точную сумму, вечером я тебе денег дам.

– Спасибо, пока.

– Пока, – сказала мама и отключилась.

Мне стало так весело и радостно, что я чуть не запрыгал.

И вдруг кто-то ткнул меня в бок.

Я обернулся. Оказалось, что ко мне подошли Саша Соколов, Надя Соловьева и Гриша Зыбин. Саша и Надя шли в обнимку.

– Куда едешь? – поинтересовался Саша Соколов.

– В Санкт-Петербург на майские праздники, – сказал я.

– О, да ты модный. Я вот на Мальдивы полечу, буду дайвингу учиться, – улыбнулся Саша Соколов.

– Не боишься азотного наркоза?

– Чего?

– Ничего-ничего, – я улыбнулся ему.

– А что, ты с Веревкиной больше не мутишь? – спросила Надя.

Я пожал плечами.

– Интересно, кто кого кинул, – засмеялся Гриша Зыбин. – Ботанка или зомбарь?

– Просто в следующем году я возвращаюсь в Санкт-Петербург, и мы решили, что нет смысла продолжать наши отношения.

Откуда я, интересно, это все взял?

– Серьезно? – Надя приподняла брови.

Я кивнул.

– Это из-за Хвостова? – спросил Саша.

– Почему из-за него?

– Ну он тебе доводил, – ответил Гриша Зыбин.

– Не он один, – заметил я.

– Забей на него. Его все равно скоро выгонят, – улыбнулся Саша Соколов.

– Почему? – спросил я.

– Потому что он ни хрена не знает. Он же тупой, как пробка.

– Да, – Надя похлопала своими большими глазами. – Он у меня английский все время списывал.

– А у меня литру – улыбнулся Гриша. – А у тебя матешку. А больше ему никто не дает. Списывать, я имею в виду. Так что скоро его на фиг выгонят.

– Быстрее бы, – сказала Надя.

– Вы же с ним дружили, – удивился я. – Почему вы теперь так к нему относитесь?

– Потому что он вел себя как мудак, – ответил Гриша Зыбин. – Разве не помнишь? А потом еще оказалось, что он Надюхе изменял с той рыжей дурой.

– Ты же тоже об этом знал, – я посмотрел Грише в глаза. – И просил меня не говорить Наде.

– Что-о? – спросила Надя. – Ты знал?

– Надюш, – сказал Гриша, подняв руки. – Леха просто тупит. Все не так было.

– Так или нет? – спросила Надя, глядя мне в глаза.

– Так.

– Ах ты, козел! – сказала Надя. – Пойдем, Сашуля.

И они с Сашей Соколовым ушли в обнимку.

– Ты… – сказал Гриша, показав мне свой крупный кулак. – Чмо сопливое! На фига ты рассказал?

– Это же правда, – я пожал плечами.

– Блин, ну надо же понимать, что телкам можно рассказывать, а что нет.

– Я же зомбарь. Что с меня взять?

Гриша махнул рукой и пошел в сторону класса, а я остался, поражаясь своему хамскому поведению.

* * *

Влад помог мне выбрать стихотворение, которое я должен прочитать, и я тренировался.

Получалось плохо.

Я хотел заниматься как раньше, вновь сосредоточиваясь только на учебе. Но я не мог, потому что все время отвлекался. Почему раньше учиться было интереснее?

Да еще Гриша Зыбин теперь постоянно толкал меня и ставил подножки. Говорить с ним было невозможно, потому что он делал вид, что меня нет. Это раздражало, но сейчас в моей жизни были вещи и посерьезнее.

Часть заданий надо было сдавать в печатном виде, поэтому после учебы мне часто приходилось сидеть в компьютерном классе. Мне надо было написать рефераты по географии, истории, экологии, КСЕ и обществознанию.

Я поднимал руку чаще, чем пять раз в неделю, но вместо меня спрашивали других. Только Клара Ивановна спрашивала именно меня и все время вспоминала, как я перепутал «Войну миров» и «Войну и мир». Класс смеялся, но мне не казалось это смешным.

Однажды, когда я в очередной раз стоял у доски и рассказывал об изменениях в характере Пьера Безухова, Клара Ивановна в очередной раз решила напомнить об этом.

– Это ж надо, про марсиан-то. А что ты еще читаешь? Небось фантастику любишь.

– Это не ваше дело, – сказал я и сразу же ощутил, что наступила полная тишина.

Осталось только тиканье часов и звук на грани слышимости от люминесцентной лампы, к которой я почти привык.