Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника

– Началось всё с того, что Фридрих Озейло ушёл из совета директоров завода «Гильдерсталь», которым руководил покойный Алекс Греббл, и перешёл на другое предприятие. То самое, что закупало продукцию завода «Гильдерсталь», – начал прокурор Рейдмар Спенсер. – Стоит отметить, что Фридрих не являлся директором завода, на который он попал, поэтому мы уверены в том, что в решениях руководства он участия не принимал. Далее случилось следующее: «Гильдерсталь» заключила контракт с «Буэно-Маш», тем самым заводом, в который перешёл ваш отец. А затем, совершенно внезапно, руководство «Буэно-Маш» сменило решение и доверилось Нью-Йоркширскому заводу стали и сплавов. Из личных побуждений совет директоров «Буэно-Маш» устроил некий тендер между Нью-Йоркширским заводом и «Гильдерсталью». Победитель получал право стать главным долгосрочным партнёром «Буэно-Маш». Тендер был грязным, стоит признать. Разумеется, победил Нью-Йоркшир-Терьер. Он гораздо масштабнее, влиятельнее. Выпускаемая им продукция ценится куда выше, нежели аналогичная продукция «Гильдерстали». Да и, чего греха таить, сам он был куда перспективнее гольденройского завода. «Гильдерсталь» потратила уйму средств на производство товара для «Буэно-Маш» и в итоге была вынуждена закрыться. Глава предприятия, Алекс Греббл, из-за депрессии и предательства лучшего друга, а именно так он расценил желание вашего отца перейти в «Буэно-Маш», покончил жизнь самоубийством. Вот такая история.

– Печальная, – заключил Тузейло. – Получается, что Алекс искренне верил в то, что за всеми внутренними делами компании «Буэно-Маш» стоял Фридрих Озейло, и расценил это как предательство. Интересно, конечно. Скажите, а у Фридриха были личные мотивы?

– Не знаю, – покачал головой Рейдмар. – Мы пытались обследовать замок Гребблов, но поначалу нас туда не пустили даже на порог. Чуть позже мы вернулись с соответствующим ордером и всех задержали. В том числе и временного владельца замка – Эндрю Греббла, двоюродного брата Алекса Греббла, который просидел у нас в камере двое суток, но был отпущен за неимением улик. В общем, мы сумели прорваться в замок и обыскать его. Ничего, однако, не нашли. Но не стоит забывать, что к тому времени этот двоюродный братец вполне мог замести все следы. Так что пока на ваш вопрос я ответить не могу.

– Он его единственный наследник, верно? – спросил Тузик.

– Да, – кивнул прокурор. – Поэтому в скором времени этот Эндрю Греббл станет полноценным хозяином поместья. И, честно говоря, я на это надеюсь.

– Почему же? – не понял Тузейло.

– Эндрю Греббл обожает Рио-де-ла-Плату, – ответил Спенсер. – Он здесь родился и прожил всю жизнь. Если он станет наследником Алекса Греббла, то вы не узнаете Рио-де-ла-Плату уже через год…

– Стоп, – приостановил прокурора Тузик. – Обладателем какого наследства может стать Эндрю Греббл, если, насколько я понял, его брат Алекс был банкротом?

– Вы не знаете Эндрю Греббла, – поспешно замахал лапами бульдог. – Он не привык жить на широкую лапу, поэтому я отдаю голову на отсечение, что замок этот он продаст. А на вырученные деньги займётся городом…

Тузик вглядывался в глаза прокурора Рейдмара Спенсера и чувствовал, что его просто-напросто водят за нос.

– Вот вы Озей возвели практически с нуля, – продолжал бульдог. – А тут всего-навсего нужно провести капитальный ремонт. Сюда же толпами повалят туристы…

Тузейло не стал объяснять, что возвести новую инфраструктуру порой бывает в разы легче и дешевле, чем привести в порядок старую.

– Туристы? – Тузик не сдержал улыбку.

– Не вижу ничего смешного, – бульдог слегка надулся. – Двадцать лет назад, когда мой дед сидел в этом самом кресле, Рио-де-ла-Плата была едва ли не самым популярным местом в Аргентине. Это сейчас мы переживаем период упадка. И пока последние горожане не покинули свои дома, у меня ещё остаётся надежда, что всё изменится к лучшему…

«Город», «любимая Рио-де-ла-Плата», «раньше было лучше», «Озей очень красивый», «Эндрю Греббл – порядочный пёс», «у нас очень тёплый берег»… – Тузик сообразил, что больше этот бульдог ему уже не скажет. Он всего лишь заговаривал ему зубы, в надежде утомить незваного гостя, чтобы тот поскорее ушёл.

– Спасибо, сеньор Спенсер, – поблагодарил Тузик французского бульдога, как только в диалоге появилось удобное для завершения беседы окно. – Думаю, я ещё вернусь. Надеюсь, к тому времени вся эта история прояснится. До свидания.

– До свидания, – бульдог, явно обрадованный тем, что незваный гость из Озея уходит, пожал ему лапу и даже слегка привстал со своего кресла. – Буду рад видеть вас вновь.

Глава VI

– Сеньор Ортега, у меня новости, – заметно нервничая, сообщил Брайан Кортес.

– Хорошие или плохие? – поинтересовался Гастон.

– Важные, – уклончиво ответил Брайан.

– Садись, – разрешил бульмастиф. – Можешь начинать.