Жизнь Вивекананды

И вот он отрывается — в начале июля 1890 года, и теперь уже на много лет — от дорогого ему очага в Баранагоре, от этого "гнезда души", где его вырастил Рамакришна. Крылья уносят его прочь. Прежде всего он отправляется испросить на долгое путешествие благословения "Святой Матери" (вдовы Рамакришны)[20]

, он хочет отбросить все привязанности и уединиться в Гималаях. Но из всех благ одиночество (это сокровище и этот ужас для стадных душ!) достигается труднее всего. Родные, друзья оспаривают его у вас (это знал Толстой, который так и не смог отвоевать его у них, вплоть до смертного ложа в Астапове). Общественная жизнь предъявляет тысячу прав на того, кто бежит от нее. И тем более тогда, когда беглец — еще молодой пленник!.. Нарен узнал это на своем горьком опыте. Но и на горьком опыте их, кто любил его! Его братья-монахи упорно следовали за ним. Ему пришлось почти грубо оторвать от себя этот плющ[21]

. Но полный трагизма мир не позволял ему забыть о себе. Смерть одной из сестер настигла его в его одиночестве. Несчастная жертва жестокого общества, она напомнила ему о жертвенной участи индусской женщины и всех мучительных проблемах жизни его народа, от которых он не мог отвернуться, не совершая преступления. Сцепление обстоятельств, как будто предрешенное заранее, каждый раз отрывало его от "beato Solitudo, sola Beatitudo" в тот момент, когда, казалось, цель достигнута, и бросало с безмолвных Гималаев в долины, где люди поднимают пыль и шум. От этих волнений, мысли, от усталости и лишений, он дважды серьезно болел в Сринагаре и в Мируте, у подножия Гималаев, на берегу Ганга; он чуть не умер от дифтерита. Вызванная этим крайняя слабость делала особенно трудным решение начать великое одинокое путешествие.

Но он все-таки принял это решение. Если ему предстоит умереть, пусть это будет на дороге, избранной для него его богом! В феврале 1891 года, вопреки настояниям друзей, он, один, ушел из Дели. На сей раз это был великий исход. Как пловец, он погрузился в океан Индии. И океан Индии сомкнулся над ним. Среди его волн и обломков крушений он был в нем, подобно тысяче других, лишь неведомым саньяси в желтом рубище. Но в глазах его — огонь гения. Переодетый принц. Не всякий, кто захочет, скроется под чужой личиной.

II. Индийский странник

Великое двухлетнее странствие по Индии, затем трехлетнее путешествие вокруг света (предвидел ли он, что совершит его?) явилось адекватным откликом инстинкта на двоякую потребность его натуры: в независимости и в служении. Он шел, не связанный с каким-либо орденом, какой-либо кастой или очагом, один на один с богом, — вечный странник. В его жизни не было ни одного часа, когда бы он не соприкасался с горестями и желаниями, злоупотреблениями и нищетой и всей лихорадочной жизнью бедных и богатых, городов и полей; он разделял их существование, и великая книга жизни открывала ему то, чего не могут дать книги всех библиотек (ибо они — только гербарии), и что даже пламенная любовь Рамакришны могла лишь смутно провидеть во сне: трагический лик сегодняшнего дня, бог, борющийся в человечестве, призывный вопль народов Индии, народов всего мира и героический долг нового Эдипа, который должен вырвать Фивы из когтей Сфинкса или погибнуть вместе с Фивами. Wanderjahre. Lehrjahre. Единственное воспитание… Он был не только смиренным меньшим братом, что ночует в конюшне или на одре бедняка. Он был на равной ноге со всеми. Сегодня презренный нищий, которому дают приют парии. Завтра — гость князей, беседующий, как равный, с министрами и магараджами. Брат угнетенных, сочувствующий их тяжелой доле, он проникал в роскошную жизнь вельмож, пробуждая в их спящей душе заботу об общем благе. Он одинаково пристально изучал и науку пандитов и проблемы городского и сельского хозяйства, управляющие жизнью народов. Он учил и учился. И шаг за шагом делался Совестью Индии, ее Единством, ее Судьбами. Они воплощались в нем. И мир увидел их в Вивекананде.

Его путь пролегал через Раджпутану, Альвар (февраль — март 1891 года), Джайпур, Аджмир, Кхетри, Ахмедабад и Катхиавар (конец сентября), Джунагад и Гуджерат, Порбандар (остановка на восемь-девять месяцев), Двараку, Палитану — город храмов близ Камбейского залива, княжество Барода, Кхандву, Пуну, Белгауни (октябрь 1892 года), Бангалор в княжестве Мисор, Кохин, Малабар, княжество Траванкор, Тривандру, Мадуру… Он направлялся к вершине огромной пирамиды, мысу Кумари, где возвышается Бенарес южной Индии, Рамесварам, — Рим Рамайяны, и оттуда в Каньякумари, святилище Великой Богини (конец 1892 года).