Жизнь вопреки

Сразу после этого переброса на поддержку своих коллег на Смоленской площади вершится главное. На ослабленные кордоны милиции двинутся главные силы путчистов, ведомые подстрекателями Анпиловым и Константиновым. Они прорвут блокаду, преобладание в этом случае атакующих очевидно. А дальше произойдёт то, что случилось в воскресенье.

Но субботний замысел сорвался. Ерин не ослабил милицейское оцепление вокруг Белого дома и не заменил части, хотя, рассуждая профессионально, следовало это сделать. Психологическая усталость частей ОМОНа, окружающих Белый дом, была очевидна. Ах, если бы только это! У них водомётов даже не было, и они не выглядели значительными.

И милиция, взявшая парламент в кольцо, была неизмеримо внушительнее и организованнее. Поэтому и сотворители столкновений на Смоленской были почти уверены, что на запрос ОМОНа к милиции, пытающейся погасить накал противостояния, о дополнительных милицейских силах подразделения МВД, окружающие Белый дом, могут отреагировать положительно и совершить этот переброс, тем самым выручить своих коллег на Смоленской площади. И вот тогда произойдёт уже описанное выше. Сразу после переброса милицейских сил на Смоленскую площадь путчисты бросаются в атаку на ослабленные кордоны милиции, окружающие Белый дом. Во главе их окажутся смутьяны Анпилов и Константинов.

Они прорвут блокаду, преобладающее число атакующих в этом случае очевидно.

Так что вполне объяснима лёгкость атаки, случившейся в воскресение, на московскую мэрию, находившуюся тогда на Новом Арбате напротив Белого дома, с участием в этом захвате вооружённых формирований, прибывших в Москву из нескольких регионов – Чечни, Дагестана, а также отрядов казачества.

Но вернёмся к событиям октябрьской субботы 93 года. Столкновение на Смоленской площади затянулось, потому что гасилось малыми силами милиции, существовала опасность, что в случае переброски милицейских сил будут ослаблены другие болевые точки в городе.

Воскресное утро 3 октября не предвещало беды. Состоялось богослужение в соборе Василия Блаженного. Высокие властные лица со свечами в руках были запечатлены во всех информационных программах. Создавалось впечатление, что оппозиция выдохлась в субботней схватке, и в воскресенье остаточный пар эмоций выльется на митинге в парке имени Горького или ещё где-нибудь.

Толе Лысенко нездоровилось, и где-то в начале первого я попрощался со своим заместителем, он поехал домой. При этом издав знаковый вздох: «Кажется, всё спокойно». Ни я, ни он не могли предположить, что буквально получасом позже в районе площади Свободной России будет прорвано кольцо ОМОНа и вооружённые формирования, сосредоточенные в Белом доме, начнут штурм мэрии. Сам штурм мэрии представлялся нелепым – зачем? Но очевидное и кажущееся – понятия несовместимые. Я немедленно собрал у себя в кабинете руководителей технических служб. Мы посетовали на недостаточность охраны, проанализировали ситуацию – в компании всего-навсего 40 милиционеров и 15 автоматов. Программа «Вести», вышедшая в 14 часов, и материалы, поступающие на радио, лишь подтвердили, что события вокруг Белого дома приобретали драматический характер. Штурм мэрии увенчался успехом. Мятежники захватили 4 этажа и оттеснили охрану на седьмой этаж. Все материалы, засвидетельствовавшие это событие, зафиксировали факты массового мародёрства, когда захватившие мэрию вытаскивали телевизоры, компьютеры, пишущие машинки. Чуть позже стало известно, что увидел снятые нами подробности и парламентский балкон, на котором ораторствовали опьянённые успехом Руцкой и Хасбулатов, призывая к штурму «Останкино».

Не могу не вспомнить: днем ранее, где-то в половине первого ночи, зазвонил телефон, и в достаточной мере я удивился, когда в трубке узнал голос Югина – заместителя председателя парламентского комитета по СМИ. Югин мне сообщил, что я приглашаюсь на заседание съезда. Депутаты хотели определить степень моей вины за информационную блокаду, в которой находился Белый дом. Достаточно любопытно, что именно в четверг мы записали группу депутатов, которые высказали своё мнение о происходящих событиях.

Среди них были те, кто покинул Белый дом, и те, кто в нём остался. Мы предполагали поставить этот материал в эфир в пятницу. Я сказал Югину, что информация о событиях, происходящих в Белом доме, постоянно присутствует в телеэфире. Парламент, а значит, и съезд указом президента распущен, назначены новые выборы. Следовательно, участие экс-депутатов в теле– и радиоэфире, как это было прежде, попросту нереально. Начинается предвыборная кампания. Программы и освещение мы сделаем в ближайшие дни. Так что милости просим. Наш разговор я закончил раздражённой репликой: «Кончайте же томление мстительным бездельем. Работать надо, мужики!» Спустя восемь месяцев после октябрьских событий в прокуратуре России мне показали указ Руцкого. Указ был подписан в тот самый четверг, когда мне звонил Югин.