Жизнь за бессмертие

— Бога ради, не надо никого звать, — улыбнулся Барт. — Мы ведь не угрожали вам и не применяли никакого насилия. Мы просто предложили вам деньги за алмаз, который достался вам как бы в наследство в Сибири. И все! — развел он руками. — Вашу реакцию мы понимаем как «нет» — и уходим. Извините, если обидели, и спасибо за помощь. Хотел предложить вам небольшую благодарность в виде пятисот евро, но, думаю, это делать уже небезопасно.

— Почему же? — неожиданно с улыбкой отозвалась Богатырева. — Надеюсь, это не взятка…

— Конечно, нет, — поспешил заверить ее Стэнли. — Просто вы хорошо сделали свою работу, а платят вам, как мы думаем, очень немного. И мы просто…

— Кто вы? — спросила Женя. — Только, пожалуйста, не надо сказок о том, что вы путешественники и ездите по странам бывшего Союза, чтобы…

— Но это именно так, — улыбнулся Барт. — Мы были в Прибалтике, в Белоруссии и на Украине. От вас, наверное, поедем в азиатские страны, а уже оттуда вернемся в США. А насчет того, что мы вам предложили продать нам, точнее, согласиться на продажу известного вам алмаза, нам поручил сделать это один довольно богатый человек. У которого, кстати, уже есть такие камушки бессмертия. И согласитесь, очень глупо и непорядочно резать скальпелем людей из-за камушков бессмертия. А вообще-то, — усмехнулся он, — судя по захвату ручки скальпеля, вы умеете обращаться с холодным оружием. Вот вам пятьсот евро. — Он вытащил пять сотен и осторожно, не спуская глаз с лица Жени, шагнул вперед и положил купюру на стол. — И еще раз огромное спасибо…

— Ответьте, — не дала договорить ему Женя. — Этот человек, — она посмотрела на Стэнли, — повредил ногу не в ямке, как вы говорите? Нога у него повреждена сдвижением ступни. Но не от неосторожного хождения по…

— Я восхищен вашим профессионализмом, — засмеялся Барт. — Вы совершенно правы. Произошла небольшая стычка недалеко от вас с русскими пьяными хулиганами. И моему товарищу повредили ногу. Извините, но мы просто не знали, как воспримет эту новость русский врач. К тому же обычно после подобных травм врачи обращаются в полицию. Извините, — широко улыбнулся он, — в милицию. И именно поэтому мы и не стали…

— Я вам верю, — усмехнулась Женя. — Я никуда обращаться не буду. До свидания, — кивнула она на дверь.

— Прежде чем уйти, — начал Барт, — хотелось бы узнать, почему вы не желаете даже говорить о продаже алмаза? Вам дадут очень хорошие деньги…

— Знаете, — положив скальпель на стол, тяжело вздохнула Женя, — я не помню своих родителей и воспитывалась в детском доме. Закончила медицинское училище. Работала в одном из сибирских поселков. Там мне очень помог один пожилой человек. И он погиб из-за этого алмаза. Да, — вздохнув, кивнула она, — я получаю очень немного, я говорю о деньгах, но продать алмаз — это значит продать память о том человеке, который за все эти годы, — ее глаза повлажнели, — называл меня, уже взрослую, доченька и позволил называть себя папой. — Опустив голову, Женя заплакала. Американцы переглянулись. — Вы просто не знаете, — сквозь слезы тихо заговорила Женя, — сколько лет я вглядывалась в лица входивших в детский дом взрослых и очень хотела, чтобы меня взяли и у меня были мама и папа. Потому что в каждом, кто давал гостинец или просто с улыбкой смотрел на меня, я узнавала своих родителей. И я просто не могу продать память человека, который погиб из-за этого и который, пусть совсем немного и не по закону, был мне папой. — Подняв голову, она посмотрела на явно смущенного Стэнли. Барт вздохнул.

— Это вам! — Вытащив три тысячи долларов, он положил деньги на стол.

— Я не понимаю по-английски, — тихо проговорила Женя. — А денег больше не надо…

— Это вам! — по-русски повторил Барт. — Простите и прощайте. — Он быстро вышел из медпункта.

— Действительно, простите, — опустил голову Стэнли. А о нем, — он посмотрел на дверь, — я думал хуже. Не отказывайтесь от денег и не выбрасывайте их, — улыбнулся он. — Гордость — удел глупых, а на эти деньги вы не будете миллионером, и к тому же вам они пригодятся, когда станете мамой, — подмигнул он смутившейся Жене и, шагнув вперед, тоже положил на стол доллары. — Простите и прощайте, — явно волнуясь, по-английски попрощался он.

— Гудбай, — вспомнила школу Женя. — Это все, что я помню, — смущенно пояснила она.

— До свидания! — Кивнув, Стэнли вышел. Немного прихрамывая, он подошел к машине и, открыв дверцу, сел.

Барт, газанув, рванул «вольво» с места. Покосившись на него, Стэнли усмехнулся.

— Не понимаю, что тебя так задело, — заговорил он. — Я сам воспитывался в приюте, и только армия спасла меня от тюрьмы. А ты сынок обеспеченных родителей…

— У меня была девушка, — процедил Барт. — Бедная и сирота, — выдохнул он. — Я любил ее, а мои родители ничего не хотели слышать о ней. У нее был перстень. Ее родители погибли в автокатастрофе, и ей этот перстень отдал брат отца, когда она выросла. Я бы плюнул на родителей и женился на ней. У меня хорошее образование. Я кончал Гарвард, и мы бы жили небедно. Но Мэри убили из-за этого перстня. — Он резко нажал на педаль тормоза. Машину крутнуло.