Жизнь за бессмертие

– Бога ради, не надо никого звать, – улыбнулся Барт. – Мы ведь не угрожали вам и не применяли никакого насилия. Мы просто предложили вам деньги за алмаз, который достался вам как бы в наследство в Сибири. И все! – развел он руками. – Вашу реакцию мы понимаем как «нет» – и уходим. Извините, если обидели, и спасибо за помощь. Хотел предложить вам небольшую благодарность в виде пятисот евро, но, думаю, это делать уже небезопасно.

– Почему же? – неожиданно с улыбкой отозвалась Богатырева. – Надеюсь, это не взятка…

– Конечно, нет, – поспешил заверить ее Стэнли. – Просто вы хорошо сделали свою работу, а платят вам, как мы думаем, очень немного. И мы просто…

– Кто вы? – спросила Женя. – Только, пожалуйста, не надо сказок о том, что вы путешественники и ездите по странам бывшего Союза, чтобы…

– Но это именно так, – улыбнулся Барт. – Мы были в Прибалтике, в Белоруссии и на Украине. От вас, наверное, поедем в азиатские страны, а уже оттуда вернемся в США. А насчет того, что мы вам предложили продать нам, точнее, согласиться на продажу известного вам алмаза, нам поручил сделать это один довольно богатый человек. У которого, кстати, уже есть такие камушки бессмертия. И согласитесь, очень глупо и непорядочно резать скальпелем людей из-за камушков бессмертия. А вообще-то, – усмехнулся он, – судя по захвату ручки скальпеля, вы умеете обращаться с холодным оружием. Вот вам пятьсот евро. – Он вытащил пять сотен и осторожно, не спуская глаз с лица Жени, шагнул вперед и положил купюру на стол. – И еще раз огромное спасибо…

– Ответьте, – не дала договорить ему Женя. – Этот человек, – она посмотрела на Стэнли, – повредил ногу не в ямке, как вы говорите? Нога у него повреждена сдвижением ступни. Но не от неосторожного хождения по…

– Я восхищен вашим профессионализмом, – засмеялся Барт. – Вы совершенно правы. Произошла небольшая стычка недалеко от вас с русскими пьяными хулиганами. И моему товарищу повредили ногу. Извините, но мы просто не знали, как воспримет эту новость русский врач. К тому же обычно после подобных травм врачи обращаются в полицию. Извините, – широко улыбнулся он, – в милицию. И именно поэтому мы и не стали…

– Я вам верю, – усмехнулась Женя. – Я никуда обращаться не буду. До свидания, – кивнула она на дверь.

– Прежде чем уйти, – начал Барт, – хотелось бы узнать, почему вы не желаете даже говорить о продаже алмаза? Вам дадут очень хорошие деньги…

– Знаете, – положив скальпель на стол, тяжело вздохнула Женя, – я не помню своих родителей и воспитывалась в детском доме. Закончила медицинское училище. Работала в одном из сибирских поселков. Там мне очень помог один пожилой человек. И он погиб из-за этого алмаза. Да, – вздохнув, кивнула она, – я получаю очень немного, я говорю о деньгах, но продать алмаз – это значит продать память о том человеке, который за все эти годы, – ее глаза повлажнели, – называл меня, уже взрослую, доченька и позволил называть себя папой. – Опустив голову, Женя заплакала. Американцы переглянулись. – Вы просто не знаете, – сквозь слезы тихо заговорила Женя, – сколько лет я вглядывалась в лица входивших в детский дом взрослых и очень хотела, чтобы меня взяли и у меня были мама и папа. Потому что в каждом, кто давал гостинец или просто с улыбкой смотрел на меня, я узнавала своих родителей. И я просто не могу продать память человека, который погиб из-за этого и который, пусть совсем немного и не по закону, был мне папой. – Подняв голову, она посмотрела на явно смущенного Стэнли. Барт вздохнул.

– Это вам! – Вытащив три тысячи долларов, он положил деньги на стол.

– Я не понимаю по-английски, – тихо проговорила Женя. – А денег больше не надо…

– Это вам! – по-русски повторил Барт. – Простите и прощайте. – Он быстро вышел из медпункта.

– Действительно, простите, – опустил голову Стэнли. А о нем, – он посмотрел на дверь, – я думал хуже. Не отказывайтесь от денег и не выбрасывайте их, – улыбнулся он. – Гордость – удел глупых, а на эти деньги вы не будете миллионером, и к тому же вам они пригодятся, когда станете мамой, – подмигнул он смутившейся Жене и, шагнув вперед, тоже положил на стол доллары. – Простите и прощайте, – явно волнуясь, по-английски попрощался он.

– Гудбай, – вспомнила школу Женя. – Это все, что я помню, – смущенно пояснила она.

– До свидания! – Кивнув, Стэнли вышел. Немного прихрамывая, он подошел к машине и, открыв дверцу, сел.

Барт, газанув, рванул «вольво» с места. Покосившись на него, Стэнли усмехнулся.

– Не понимаю, что тебя так задело, – заговорил он. – Я сам воспитывался в приюте, и только армия спасла меня от тюрьмы. А ты сынок обеспеченных родителей…

– У меня была девушка, – процедил Барт. – Бедная и сирота, – выдохнул он. – Я любил ее, а мои родители ничего не хотели слышать о ней. У нее был перстень. Ее родители погибли в автокатастрофе, и ей этот перстень отдал брат отца, когда она выросла. Я бы плюнул на родителей и женился на ней. У меня хорошее образование. Я кончал Гарвард, и мы бы жили небедно. Но Мэри убили из-за этого перстня. – Он резко нажал на педаль тормоза. Машину крутнуло.