Жизнь Замечательных Блондей

Роланд и сам прекрасно это понимал, поэтому старался, как мог, и даже заслужил нескольких одобрительных слов от начальства. Он уже понял — для Стайна и это много, тот предпочитал мотивировать сотрудников кнутом, а про пряник чаще всего забывал.

В конце концов, Роланд сумел попасть в бешеный ритм работы, и существование его стало вполне сносным. Пробегая по коридору по какому-нибудь важному дела, он всякий раз изумлялся, что посреди рабочего дня так много народу попросту прохлаждается! Ну не рабочие же вопросы они обсуждают, право слово! Не над проектом же новой электростанции так заразительно смеются!

Порой Роланд им завидовал, особенно когда Стайн являлся на службу в дурном настроении с самого утра (или же оно становилось таким после совещания у Вольта) и задавал сотрудникам жару. О нет, Стайн всегда был подчеркнуто корректен, но и этак мог довести подчиненного до белого каления. И ведь не возразишь, потому что Стайн всегда оказывался кругом прав!

С коллегами у Роланда сблизиться не получалось. На службе — невозможно, слишком много работы, после… после все расходились по своим делам, у всех были свои компании, куда Роланда никто звать не собирался. В принципе, его это не слишком угнетало: он не был слишком общителен от природы, но вот невозможность спросить совета у старших и более опытных коллег иногда приводила в уныние.

Особенно остро Роланд осознал это, когда Стайн, поняв, очевидно, что с простыми заданиями сотрудник уже справляется неплохо, вручил ему сложное. Еще и заявил во всеуслышанье, мол, рассчитывает на Роланда… Остальные покосились скептически, кое-кто даже усмехнулся, и Роланд быстро понял, отчего так: когда он ознакомился с материалами проекта, у него опустились руки. Ни с чем подобным он никогда не сталкивался и даже не представлял, с какого бока взяться за решение этой проблемы. Перераспределение нагрузки между промышленными объектами Танагуры и окрестностей с условием введения в строй еще двух электростанций и, самое интересное — частичного использования ресурсов резервной станции космопорта. Вроде бы ничего сложного, вся техническая информация присутствовала (и было ее немыслимое количество), но вот беда: помимо технических сведений, следовало еще учесть некоторые иные нюансы. А именно: приоритетность того или иного производства, да не теоретическая, а самая что ни на есть практическая, кое-какие политические тонкости… Все это отлично читалось между строк, да и в Латоне Роланд сталкивался с подобным, вот только там ему все было знакомо, он точно мог сказать, какой объект должен быть подключен к сети всегда, даже если случится землетрясение, наводнение и ураган одновременно, а с неба рухнет астероид, а на какой можно в случае чего махнуть рукой. И не имело это никакого отношения к истинной стратегической ценности предприятий (если не считать стопроцентно государственных структур, впрочем, там тоже имелись свои тонкости), а в основном к отношениям владельцев с властями…

Так вот, понимать-то он это понимал. Вот только представления не имел, каковы эти самые отношения, на которых строится решительно всё, в Танагуре. Неоткуда ему было об этом узнать, а рассказывать никто не собирался, ясное дело. На такое времени нужно немало, а его никогда не хватало, да и по проекту сроки поджимали…

Роланд уже готов был сдаться и сделать хотя бы то, что может, и пускай окажется, что он упустил массу важных деталей и спрогнозировал все с точностью до наоборот, пускай Стайн чуть скривит губы, выражая неудовольствие, и скажет, что поспешил с выводами… Это все же лучше, чем не сделать вообще ничего и расписаться в полной своей беспомощности.

Наверно, так бы он и поступил, если бы не один из его коллег, Кейн. Он был немного приветливее остальных (возможно, из-за того, что оказался помоложе других), и иногда перебрасывался с Роландом парой слов на отвлеченные темы. В тот вечер Кейн засиделся допоздна (Роланд — тот вторую неделю задерживался чуть не до ночи), видимо, торопился что-то доделать, а уходя, заглянул Роланду через плечо. Вчитался в то, что успел сочинить Роланд, и скептически хмыкнул.

— Что-то не так? — обернулся тот.

— Всё не так, — ответил Кейн. Начальства на месте уже не было, и они чувствовали себя немного свободнее. — Думаю, вы и сами это понимаете. Даже я понимаю, хотя не занимался этим вопросом вплотную.

— Конечно, понимаю, — усмехнулся Роланд. — К сожалению, это все, что я могу сделать. Не так-то много, не правда ли?

— Пожалуй, — кивнул Кейн, взметнулась пепельная челка. У него были очень легкие волосы, поэтому голову Кейна всегда окружало облако пушистых кудрей. Правда, несмотря на несерьезную внешность, Кейн обладал весьма суровым нравом, насколько мог судить Роланд. — Стайн будет недоволен.

— Я знаю, — нахмурился Роланд. — Но я не могу отказаться от проекта. Это…

— Это поставит вас в еще более невыгодное положение, чем то, в котором вы находитесь сейчас, — закончил Кейн.

— Именно.