Жизнь замечательных Блонди (СИ)

Что удивительно, никто из служащих космопорта никогда не противился назначению на это летающее корыто, хотя, казалось бы, должно было быть с точностью до наоборот. На «Гордости» ведь даже не было интеллектуальной системы управления! Курс рассчитывал навигатор при помощи допотопного компьютера, а частенько и просто прикидывал, что называется, «на глазок». Управлялся корабль тоже практически вручную, за капризным реактором энергетики должны были следить во все глаза, чтобы, не приведи Юпитер, не пошел вразнос. Ну и прочее в том же духе… вплоть до периодически отказывающей системы рециркуляции воды, из-за чего приходилось иметь на борту неприкосновенный запас означенной жидкости в баках и экономить на утренних ваннах. Словом, Мартина Янсона ждало крайне увлекательное времяпрепровождение!

— Пускай полетает, — продолжил Себастьян. — Ему же очень хочется попробовать настоящей жизни, почувствовать себя взрослым и нужным, как ты не понимаешь, Рауль! Вот и пусть прочувствует ответственность за два десятка жизней! — Он улыбнулся самой гнусной и коварной из своих улыбок. Рауля передернуло. — Попрошу ребят обеспечить ему полный набор удовольствий. И отказавшую систему навигации он получит, и пробоину в корпусе, и бунт на борту… Посмотрим, как он с этим справится!

— Думаешь, справится? — изогнул бровь Рауль.

— С него станется приказать перестрелять бунтовщиков, — хохотнул Себастьян. — Ну, до этого, надеюсь, не дойдет. Полагаю, мятеж будет поздавлен в зародыше. А вообще хорошее приключение ему гарантировано. Если он и после этого продолжит дурить, тогда, значит, и я бессилен. Верну его тебе. Но, полагаю, мой метод себя оправдает… Спорим на что хочешь, а, Рауль?

— Спорим! — неожиданно решился Рауль.

— На что?

— На желание, — довольно опрометчиво сказал Рауль.

— По рукам, — обрадовался Себастьян. — До встречи, Рауль! Пойду организовывать спектакль!

Он вышел за дверь, а Рауль задумался над тем, как бы подыскать для рапорта Юпитер убедительные аргументы по поводу того, почему было совершенно необходимо отдать Мартина Янсона на перевоспитание именно Себастьяну Крею?

«Спасите наши души!..»

Вторую неделю на Амои не происходило решительно ничего предосудительного. Это было настолько невероятно, что никто не решался даже упомянуть о такой редкости, чтобы, не приведи Юпитер, не сглазить. На самом деле, все обстояло просто изумительно. Курс амойской валюты держался на стабильном уровне, курсы акций всевозможных компаний тоже вели себя на удивление пристойно, не доставляя особенной головной боли брокерам и не начиная скакать ни с того ни с сего наподобие взбесившейся лягушки. Природа тоже вела себя прилично: как и полагалось по сезону, сильный ветер улегся, тем самым прекращая пыльные бури, воздух очистился от всевозможной гадости, и стало возможно выходить на улицу без респиратора. Кроме того, что было и вовсе уж удивительно, три дня подряд шел дождь, чего на Амои не случалось уже лет пять. Правда, кое-кто вовсе не обрадовался такому подарку судьбы, подозревая, что ни к чему хорошему это не приведет. Дескать, сперва природа побалует Амои своими милостями, а потом обрушится на расслабившихся обитателей планеты всей мощью своих разрушительных сил. Среди тех, кто придерживался такого мнения, был и Первый Консул Амои, Кристиан Норт. Как он ни старался, ему не удавалось убедить себя в том, что все в порядке. Любимой его фразой за последние две недели стало высказывание «до добра это не доведет!» Вообще-то, раньше он пессимистом не был, однако пребывание на посту Первого Консула несколько изменило мировоззрение Кристиана, и не в лучшую сторону. Разумеется, безоглядным оптимистом он никогда не являлся, но и столь отъявленный пессимизм не был ему свойственен.

Вот и теперь Кристиан безуспешно пытался убедить себя в том, что полоса неприятностей, щедро отмеренных судьбой на долю Амои, наконец-то закончилась, и теперь в течение некоторого времени на вверенной заботам Кристиана планете будет царить тишь да гладь. Увы, это никак ему не удавалось. Кристиан подсознательно ждал от жизни любой подлости, причем в самый неподходящий момент, и от этого становился более нервным, чем даже в моменты чрезвычайных происшествий. Наоборот, во время кризисов Кристиан обретал редкое спокойствие духа и собранность, что и помогало ему разрешать многие щекотливые ситуации.