Читаем Жозефина. Письма Наполеона к Жозефине полностью

Я получил твое письмо, моя милая маленькая Жозефина. Вижу с радостью, что купание пошло тебе на пользу. Я советовал тебе его неделю назад. Озеро Комо будет тебе полезно, однако там весьма жарко.

Всё утро я провел среди солдат, которыми весьма доволен. Доволен я и Брешией, которая полна огня. Хотелось бы видеть тебя здесь.

Завтра у меня будет 40 000 – на поле битвы, битвы при Кастильоне. В субботу я буду в Вероне, а в понедельник – в Мантуе.

Прощай, милый друг, будь благоразумна, весела и счастлива. Такова моя воля.

Наполеон


3 августа 1805 года; из Булони

Моя милая маленькая Жозефина, я приехал в Булонь в отличном настроении и пробуду здесь недели три.

У меня здесь прекрасные армии, отличные флотилии и всё, что позволяет мне приятно проводить время. Мне будет недоставать только моей доброй Жозефины. Но не нужно ей об этом говорить. Чтобы оставаться любимым, нужно, чтобы женщины сомневались в протяженности и длительности своей власти.

Тысяча приветов всем.

Наполеон


В те дни Жозефина пишет Евгению: «Император всегда ласков со мной; я тоже делаю всё, что в силах, чтобы быть ему приятной, с ревностью покончено, милый Евгений, и то, что я тебе пишу, – сущая правда. Поэтому он стал счастливее, и я тоже».


13 августа 1805 года, из Булони в Пломбъер

Я пожелал узнать, как чувствуют себя на Мартинике. Нечасто получаю от вас известия, вы забываете ваших друзей, – это нехорошо. Я не знал, что воды Пломбьера обладают достоинствами вод Леты.

Мне кажется, что, когда ты принимаешь эти пломбьерские воды, ты говоришь: «Ах, Бонапарт, если я умру, кто будет любить тебя?» Но до этого весьма далеко, не правда ли?

Всё конечно: красота, разум, чувство, само солнце. Но никогда не будет иметь предела благо, которого я хочу, счастье, которым наслаждаюсь, и доброта моей Жозефины. И я не буду больше нежен, если ты станешь над этим смеяться.

Прощай, мой друг.

Вчера я атаковал английские крейсера. Всё прошло хорошо.

Наполеон


В Пломбьере, где Жозефина пробыла с 1 по 30 августа, она была вовлечена в водоворот светской жизни: ездила на прогулки на Мон-Жоли и в долину Огрона, посещала представления, подготовленные дамами, съехавшимися на воды. В честь императрицы был дан бал, а она в ответ устроила концерт и ужин на восемьдесят кувертов под огромным тентом во дворе монастыря капуцинов. Там же, на курорте, Жозефина заказала свой портрет в полный рост. Картина обошлась ей в 6000 франков.


4 октября 1805 года, из Эттлингена в Страсбург

Я все еще здесь, в добром здравии. Уезжаю в Штутгарт, где буду сегодня же вечером. Начинаются большие маневры. Армия Баден-Вюртемберга соединяется с моей. Я в хорошем положении, и я тебя люблю.

Наполеон


Во время Австрийской кампании Жозефина находилась в страсбургском Дворце Рогана, помещения и залы которого были переделаны в соответствии со вкусами императрицы.


4 октября 1805 года, в Страсбург

Я в Людвигсбурге. Этой ночью выезжаю, пока ничего нового. Вся моя армия в походе. Погода великолепна. Объединение с баварцами совершилось. Я чувствую себя хорошо. Надеюсь, через несколько дней мне будет о чем рассказать.

Будь покойна и верь во все мои чувства. Здесь очень красивый двор, очень красивая новобрачная, и люди в большинстве весьма любезны, даже наша курфюрстина кажется весьма милой, хотя она и дочь короля Англии.

Наполеон


Имеется в виду принцесса Шарлотта-Августа-Матильда (1766–1828), дочь английского короля Георга 111, которая вышла замуж за Фридриха I Вюртембергского.


5 октября 1805 года, из Луисбурга в Страсбург

Сейчас уезжаю опять в поход. Мой друг, ты не будешь получать от меня известий дней пять-шесть; не беспокойся, это из-за предстоящих операций. Всё идет хорошо и именно так, как я и надеялся.

Перейти на страницу:

Все книги серии Биографии и мемуары

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное