Жребий одиночки

— Увольнение… увольнение… ещё один ушёл, даже не взяв оплаты.

Я уже запомнил азы и мог с большим трудом прочесть какую-нибудь простую бумагу, но сейчас просто перебирал лист за листом, пока Маэстус проглядывал их за пару секунд.

— Наём на кухню, наём в конюшню… увольнение… о, а это что-то новое, — вдруг оживился он.

— Что там?

— Смерть!

— Чья смерть? — нахмурился я.

— Читай сам, раз умеешь!

Я тяжело вздохнул и начал водить пальцем по строчкам с полузнакомыми — теперь — буквами.

— Скончался… третьего… не знаю чего… в возрасте девяноста двух?

— Девяноста четырёх.

— Ого. Во время… исполнения? Да, вроде так. Сердце… недуг…

— Сердечный приступ.

— Угу. А вот этого слова не знаю.

— «Садовник» это. Старик, видать, железный был, раз трудился в таком возрасте.

— Тут что-то ещё, другим почерком. Не могу разобрать.

Маэстус хмыкнул, замолчав на несколько секунд, но когда снова заговорил, его тон резко изменился.

— Посмотри на дату смерти.

— Я пока в них плаваю…

— Садовник скончался три месяца назад. Приписка другим почерком — от самого Грегори Блэкуотера, с его подписью. Читается как «Срочно нанять нового садовника, крона яблони начинает загораживать свет».

— Так, и?

— Дата — три дня назад. За день до его убийства.

— Погоди. Погоди, что-то не сходится… Эми, ты не помнишь…

— Феликс говорил, что все работники, кто остались в поместье, проработали здесь не меньше года.

Повисшую тишину нарушал лишь один звук — несущиеся из-за окна мерные щелчки садовых ножниц.

Глава двадцать первая

Если бы я внимательней пригляделся к саду, а не следил за старшим инквизитором, когда вчера шёл к главному входу поместья, то уже заметил бы эту странность. Растения буйствовали, оставленные без присмотра на много недель, стремясь вырваться за установленные человеком рамки. Лианы и плющ ползли вверх по каменной ограде, среди прекрасных цветов завелись явные сорняки, деревья тянулись вширь и ввысь без всяких ограничений. В этом полудиком царстве ритмичный лязг ножниц звучал как издёвка, но при этом не умолкал. Я шёл на него, как на единственный ориентир, поскольку света от Эми в густой ночи хватало лишь чтобы не споткнуться в радиусе пары метров.

Я снова ощущал себя героем ужасов категории «бэ», и мне было чертовски неуютно. Более того, никакого чёткого плана в запасе у меня тоже не имелось, лишь полуслепое движение в сторону единственной обнаруженной зацепки. Пришлось пойти на дополнительный риск, оставив Маэстуса в кабинете, читать вторую половину кипы бумаг. В конце концов, если что, маны на побег мне хватит с головой.

Ни в одном из просмотренных нами документов не было ни строчки о найме новой садовницы по имени Хельвия, и всё же она присутствовала и на первой встрече, и «допросе» потом. Возможно, существовало совсем простое объяснение — мне Феликс соврал, чтобы я не начал питать лишних подозрений к невинной девушке, а документы не успели заполнить из-за смерти хозяина поместья. И всё же… что-то тут отчётливо не складывалось. Вслушиваясь в приближающийся лязг ножниц и крепче сжав дубинку в руке, я осторожно выглянул из-за ствола огромной старой яблони, напряжённо всматриваясь в полумрак. Эми вспорхнула чуть выше, осветив абсолютно пустой участок сада, из центра которого и доносился ведущий меня звук. Никого. По спине промчался целый табун ледяных мурашек.

лязг. лязг.

Не спереди, не издалека. Прямо под ухом. Я попытался обернуться, но в следующее мгновение в мою шею упёрлось что-то очень холодное и острое, прижимая голову к дереву. Вот что бывает, когда выходишь из дома без чёткого плана действий.

— Опасность! — Наверняка Эми и сама понимала, что безнадёжно опоздала, но с программой не поспоришь.

— От ответа на следующий вопрос зависит то, насколько быстро ты умрёшь, — я не мог повернуть голову, чтобы увидеть лицо говорящей, но голос явно принадлежал Хельвии. — Ты знаешь, кто убил Грегори? Мне нужно имя и зацепки. Попытаешься врать — пойму. Будешь молчать — отрежу голову. Медленно. Пять. Четыре. Три…

«Шаг сквозь тень».

Телепортация в куст шиповника — это не только неожиданно, но и очень больно. Но значительно менее больно, чем смерть от садового секатора. 52 очка здоровья из 55. Освободившись от раздирающих кожу колючек, я спрятал дубинку, перехватив наперевес копьё из чёрного дерева. Хельвия наступала, не выказывая ни малейших признаков страха — всё ещё обычный NPC второго уровня. Почему же у меня, игрока четвёртого уровня, при взгляде на неё начинают дрожать конечности?

— Стой! — рявкнул я, выставив вперёд копьё. — Не подходи!

— Ассасин, значит, — вздохнула она, и не думая замедляться. — Или кольценосец? Ещё раз прыгнешь — поймаю на выходе, так что лучше не дёргайся.