Жребий одиночки

— Уф. Извини за конспирацию, но мы и так изрядно наговорили под окнами, — виновато сказала Хель, усаживаясь на небольшую кровать. Для меня нашлось вполне удобное кресло в углу комнаты. — И за угрозы тоже извини! Я бы не стала тебе отрезать голову, правда.

— Даже если бы я работал на Орден?

— Ну не умею я убивать, — виноватая улыбка с акульими зубами. — Не было времени научиться. Да и Грегори меня для другого призывал…

При упоминании покойного лорда бьющая ключом энергия Хель тут же иссякла, без промежуточных фаз превратившись в тягучую меланхолию. Я заподозрил, что эмоции для демонов имеют куда большее значение, чем для людей, и подобная смена настроения, как говорится, «не баг, а фича». Но раз уж мы начали говорить, следовало как можно скорее обменяться информацией, не поддаваясь тоске.

Грегори Блэкуотер освоил искусство призыва около десяти лет назад, но с каждым новым демоном у него возникали разногласия, приводящие к расторжению контракта не позже, чем через год службы. Без кровавых последствий, как ни странно. Хель стала пятой по счёту и с удивлением узнала, что от неё, суккубы по происхождению, хотят только одного — сортировки и заботы об огромной коллекции книг в библиотеке. Впрочем, дело пошло значительно дальше. Спустя пару месяцев они с Грегори нашли общий язык и подружились. Спустя полгода — впервые разделили ложе. Хель рассказывала подробности, в том числе интимные, так просто, что я почувствовал, как заливаюсь краской. А мне-то казалось, что это я разоткровенничался в саду…

Если судить по ролям, демон по отношению к призывателю, по крайней мере в Империи, должен был выполнять примерно ту же задачу, что и шпион, склоняющий иностранного чиновника к работе на свою сторону. Но в данном случае всё казалось значительно глубже. Когда Хель говорила о Грегори, она прямо-таки исторгала нежность и отчаяние. Она любила его — и судя по всему, при жизни он отвечал полной взаимностью. В мире, где победило зло, подобная история звучала как нечто чуждое, слишком хрупкое для того, чтобы быть настоящим. В общем-то, в итоге «правда» текущей Анимы оказалась сильней.

— Меня не было рядом, когда его убили. А если бы я и была, то не могла бы его защитить. Когда призыватель гибнет, это тут же отдаётся в призванном, но я не успевала…

— Зачем ты вернулась?

— Я должна была знать, кто это сделал. Даже если не могла бы отомстить сама.

Мягкое кресло действовало на меня усыпляюще, но я приложил максимум усилий, чтобы уловить дальнейший рассказ Хель. Вновь оказавшись в особняке, она приняла облик садовницы, слегка заморочив голову прислуге. Пока она ни с кем не говорила, у тех не возникало вопросов, что в доме должен быть садовник. Исключением оказалась повариха, которая единственная знала, что лорд Блэкуотер все эти годы занимался своей драгоценной библиотекой отнюдь не в гордом одиночестве. Союз демона и призывателя давал силу обоим сторонам, и при жизни Грегори Хель легче было скрываться. Сейчас она попросту ходила по лезвию ножа.

— Старшие Смотрящие, из Когтей, Глаз, Крыльев — они действительно способны прочитать и усвоить чужие воспоминания. Я вижу совсем немного, если удаётся проникнуть в сны тех, с кем сплю в одном доме. Все, кто сейчас гостит в поместье — закрыты для меня.

— «На тех, кто работает в доме, греха нет», — пробормотал я слова Лицинии. — Круг подозреваемых — всё те же пятеро…

Я сумбурно пересказал Хель слова старой шаманки, зевая через каждое предложение. Вспыхнувшее подозрение тут же подтвердилось — «Усталость» снова висела над полоской здоровья. Первым порывом было вскочить с кресла и бежать назад в дом, пока ещё оставалась выносливость и мана, но Эми вовремя шепнула на ухо, что это не хитрая демоническая магия, а попросту кончился эффект зелья. «Усталость» невозможно было снять надолго, лишь подавить на короткий срок. Дальше — только сон.

— Оставайся тут, — радушно предложила демонесса. — Как говорят в Лангии, рассвет всё рассудит.

Да, у нас, чужаков, тоже утро вечера мудренее. Такой вот у меня получался нелепый детектив — от обморока до дрёмы, с предположительной развязкой в последние сутки. Если, конечно, повезёт.

Не уверен, что рассвет собирался кого-то рассудить, но разбудил меня вполне надёжно. Единственное окно дома садовника располагалось как раз напротив приютившего меня кресла, и первые лучи солнца вырвали меня из царства снов. Быстро перемотав в голове события вчерашнего дня, я встал из кресла, отмечая долгожданное исчезновение «Усталости» и оттого удивительную бодрость в голове. Проспав в такой позе в реале, я бы скорее всего проснулся с затёкшими руками и ногами, но «Анима» всё же смягчала некоторые условности. С кровати, зевая и потягиваясь, поднялась Хель — в прежнем, человеческом, облике. Даже информационная табличка над ней снова показывала безобидный второй уровень. Если кому расскажу, что провёл ночь рядом с суккубой — меня явно неправильно поймут…

— У тебя ужасно странный мир, — заявила мне демонесса вместо «доброго утра». — Как вы там выживаете?