Жуков

13 июня. В ночь на 13.6. работал над вопросами применения артиллерии. Во второй половине дня со Штеменко и Яковлевым подробно рассмотрел окончательный план операции 2-го Белорусского фронта и сделал некоторые поправки.

19 июня. Разобрал с Новиковым, Скрипко, Худяковым и Яковлевым план действия авиации — Руденко, Вершинина и Голованова на 1-м и 2-м Белорусские фронтах; согласовали удары дальней и фронтовой авиации, увязали действия всей авиации с общим планом артиллерийского наступления по времени, целям и этапам прорыва, отработали вопросы маневра авиации Руденко, Вершинина и Голованова в общих интересах 1-го и 2-го Белорусских фронтов».

Жуков выполнил громадный объем работы, ему помогали представители Ставки, занимавшиеся специальными вопросами: по авиации — командующий ВВС маршал авиации А. А. Новиков, по артиллерии — начальник Главного артиллерийского управления маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, начальник оперативного управления Генштаба генерал С. М. Штеменко.

Вот как запомнился Жуков в эти недели перед началом операции «Багратион» военачальникам фронта. Командующий 65-й армией П. И. Батов:

«На рассвете на КП армии в лес неожиданно приехал маршал Г. К. Жуков с командующим фронтом К. К. Рокоссовским. Первый вопрос представителя Ставки Г. К. Жукова:

— Когда последний раз были в войсках?

— Ночью.

— Где?

— В корпусе Иванова, на участке 69-й стрелковой дивизии.

— Покажите на карте.

— Вот, в этом районе болот.

Можно проехать?

— Местность открытая, периодически простреливается.

— Едем сейчас!

Что за срочность! Этого, конечно, не спросишь. Но ехать днем под огнем небезопасно…

— Если решено ехать, товарищ маршал, то весьма ограниченному кругу лиц. Интервал между машинами в две-три минуты.

От опушки лесного массива пошли пешком и вскоре укрылись в ходах сообщения. Г. К. Жуков и К. К. Рокоссовский одеты в черные кожаные регланы. Да, не совсем подходящая для переднего края одежда! Я шел впереди. На душе было тревожно. К счастью, немцы вели себя спокойно. Изредка пулеметные очереди перекликались. Рапорт командиров подразделений переднего края. Короткий приказ: оставаться на местах, заниматься своим делом.

Первая траншея. Жуков и Рокоссовский наблюдают в бинокль, оценивают местность и тактическую глубину немецкой обороны. Мелькнула мысль: «Ищут направление главного удара для войск армии и фронта. Если так, то мы не зря здесь поработали!»

Внимание Жукова привлек именно этот болотистый район, где немцы ничего не ожидали. А в болотах уже частично уложили и замаскировали гати для прохода танков через топи. Жуков проверил, как танки преодолевали эти участки, что, отметил Батов, ему «пришлось по душе». Оперативная группа Жукова разместилась на КП армии, заняв 29 блиндажей. Рядом был построен макет полосы наступления, на котором проиграли предстоящую армии операцию. «У ящика с песком, — писал Батов, — вместе с офицерами и генералами армии работали Г. К. Жуков и К. К. Рокоссовский и генералы из их оперативных групп».

Жукову армия была обязана, что родился план операции в двух вариантах. Он заметил: «Наступление, возможно, будет развиваться стремительно, армия выйдет к Бобруйску не на восьмые, а на шестые сутки или даже раньше. Учтите это и планируйте два варианта — ускоренный и обычный». Коль скоро танковые соединения вводились в бой через болота, Жуков придирчиво проверял, каков порядок переправы артиллерии и танков, точны ли расчеты на прочность гатей. Генерал. командовавший инженерными войсками, едва успевал отвечать. Общая картина удовлетворила Жукова. Он бросил: «Это похоже на инженерную операцию».

В 3-й армии генерала А. В. Горбатова Жуков начал с того, что обошел весь передний край. На созванном им совещании выявились резкие разногласия между планами фронта и армии. Штаб фронта предписывал наносить основной удар с плацдарма на реке Друть. Опытнейший военачальник Горбатов указал: перед плацдармом у врага сплошные минные поля, проволока в пять-шесть рядов, огневые точки в стальных колпаках и бетоне. Он стоял на том, чтобы провести операцию правее и левее плацдарма, то есть начать ее форсированием реки. К этому времени Горбатов накопил внушительный опыт успешного применения этого оперативно-тактического приема. Несколько раз на долгом пути на Запад его войска уже опрокидывали врага внезапным форсированием рек.

Жуков оказался в сложном положении — нужно было выбирать между предложениями двух военачальников, которых он высоко ценил и глубоко уважал, — Горбатова и Рокоссовского. Для Георгия Константиновича не имела значения разница в их служебном положении. Горбатов, заметил Жуков, «вполне мог бы успешно справиться и с командованием фронта. Но за его прямоту, за резкость суждений он не нравился высшему руководству. Особенно против него был настроен Берия, который абсолютно незаслуженно продержал его в тюрьме несколько лет». Так мнению кого — Горбатова или Рокоссовского — отдать предпочтение? К тому же если фронт планировал выйти на рубеж Березины на девятый день операции, а армия на седьмой.