Жуков

Это имело давнюю историю. Еще при подготовке вторжения в Европу в высших штабах США и Англии был составлен план захвата Берлина силами авиадесантных войск, последовательно именовавшийся то операцией «Рэнкин», то дело «С», то операцией «Талисман» и, наконец, с ноября 1944 года получивший название операция «Эклипс». Выброска трех воздушно-десантных дивизий первоначально намечалась в случае внезапного военного краха Германии. Плав постепенно корректировался в зависимости от изменения военной обстановки. В 1945 году имелось в виду десантировать эти дивизии, составлявшие «первую союзную воздушно-десантную армию» в момент, когда сухопутные войска США и Англии подойдут на «разумное расстояние» к Берлину.

К этой операции в глубокой тайне готовили 20 тысяч воздушных десантников, которые должны были быть переброшены в Берлин на 1500 транспортных самолетах, и более чем на 1000 планерах. Прикрытие — 3000 истребителей. Когда? Трудно назвать точную дату. Для ориентира можно указать: американская тайная агентура из управления стратегических служб, находившаяся в Берлине, получила предупреждение — войска США и Англии достигнут города где-то в середине апреля. Это не все. В Москве стало известно и о том, что гитлеровцы пытаются вступить в контакт с США и Англией, достигнув договоренности за спиной Советского Союза. С 12 марта по этому поводу шла острая переписка между правительствами СССР и США. К концу месяца в нее включился Рузвельт, пытавшийся заверить Сталина, что никаких переговоров с гитлеровцами-де не ведется. Но, замечает Жуков, «учитывая безнадежное положение германских войск, можно было ожидать, что гитлеровцы прекратят сопротивление на Западе и откроют американским и английским войскам дорогу на Берлин, чтобы не сдать его Красной Армии».

На совещаниях в Ставке в конце марта 1945 года Сталин познакомил Жукова с документами, полученными советскими разведчиками. Из них явствовало, отмечает Жуков, что «не исключалась возможность открытия гитлеровцами путей союзным войскам на Берлин».

Эти документы неизбежно сопоставлялись на совещаниях с тем, что происходило на Западном фронте, — войска западных союзников практически не встречали сопротивления, если не считать отдельных схваток, когда они натыкались на части под командованием фанатичных нацистов. Американец К. Райан, выпустивший в середине шестидесятых годов книгу «Последняя битва», указывает: американо-английские армии, продвигавшиеся в апреле 1945 года по Германии, имели 4600 тысяч личного состава. «А на Западном фронте, — продолжает он, — германская армия едва ли больше существовала… Хотя числилось здесь 60 дивизий, то были дивизии на бумаге, не более пяти тысяч человек в каждой, плохо обеспеченные, не имевшие боеприпасов, горючего, транспорта, артиллерии и танков».

Соотношение — 4600 тысяч человек в войсках союзников и примерно 300 тысяч в немецких войсках, стоявших перед ними! «И вот получается, — написал Сталин Рузвельту 3 апреля 1945 года, — что в данную минуту немцы на Западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией — с союзницей Англии и США». Он подчеркнул: «Что касается моих военных коллег», то «они, на основании имеющихся у них данных, не сомневаются», что немецкое командование на Западе согласилось «открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска».

Разумеется, отвечая, Рузвельт отрицал это, выразив «крайнее негодование» в связи с таким гнусным, неправильным описанием моих действий или действий моих подчиненных».

В книге американского исследователя А. Брауна «Последний герой» (1982 год) об «отце ЦРУ», близком Рузвельту генерале Доноване, процитированы приведенные слова Сталина и сказано: Сталин «был очень близок к истине», И на основании рассекреченных в восьмидесятые годы документов автор прослеживает шашни Донована с начальником германского генерального штаба Гудерианом и фельдмаршалом Рупдштедтом, которые «были готовы открыть Западный фронт армиям Эйзенхауэра». Не успели — в марте Гитлер сместил обоих. Но не покладали рук их единомышленники. Хотя тогда интриги американской разведки не могли быть известны во всем объеме, в целом картина была ясна.

Все это в совокупности властно диктовало: медлить нельзя!

29 марта в Ставке, куда прибыл с фронта Жуков, началось рассмотрение плана 1-го Белорусского по Берлину, Обширный документ даже на завершающем этапе подготовки потребовал месяц напряженной работы штаба фронта. Весь март. Теперь подводился итог проделанному и просчитанному на картах. Работа Ставки и руководства Генштаба проходила спокойно, но участники не мешкали.

Во время обсуждения плана операции Верховный заметил:

— Немецкий фронт на западе окончательно рухнул, и, видимо, гитлеровцы не хотят принимать мер, чтобы остановить продвижение союзных войск. Между тем на всех важнейших направлениях против нас они усиливают свои группировки.