Жулики-Призраки и прочие негодяи

— Не бросай погоню, — крикнула Линна за мной. — Я попытаюсь подрезать его. И без магии!

И так агент Шен лишила меня веселья в классической погоне копа за преступником.

Фауст побежал меж двух зданий, которые могли быть офисом продажи недвижимости и пиццерией. Или, может, офисом адвоката и японским фьюжн-рестораном. Я не успел рассмотреть, проносясь мимо на полной скорости.

Еще одна лестница вела на уровень выше. Я перешагивал по три ступеньки за раз, бросился к вершине и схватил Фауста за лодыжку. Я промазал на дюйм.

Вскочив на ноги, я побежал за ним по бетонному коридору меж двух зданий. Фауст бежал мимо рядов металлических дверей к улице — и своему побегу.

Когда я подумал, что потерял его, Линна во всей своей красе появилась перед тощим злодеем.

Фауст попытался пройти мимо нее, но она толкнула его бедром с жестокостью хоккеиста. Фауст полетел, как тряпичная кукла, врезался в бетонную стену, ноги были выше головы. Он рухнул на землю с жалким:

— Ай!

Боже, если бы я еще не влюбился ее, я был бы уже потерян.

Я прыгнул на упавшего злодея, схватил его за рубашку и потащил в коридор. Я нашел ближайшую дверь в нише и толкнул его к ней.

— Может, заведем его внутрь? — спросила Линна.

— Приказ капитана, помнишь? — подозреваемый в участке вызовет вопросы, на которые мы не могли отвечать. Я подмигнул ей и добавил шепотом. — Поиграем в хорошего и плохого полицейских?

Фауст пытался протолкнуться мимо меня, я схватил его за воротник и усадил на его тощий зад как можно грубее.

— Убери руки, — прохрипел он.

— Заставь меня, трусливый сверчок, — я пнул его по лодыжке, попал по чему-то крупному, скрытому под штаниной. — О, ты не можешь. Противные ограничения реабилитации, да?

МП не были наивными. Они не бросали преступников в программу реабилитации и уходили. Бандиты, как Призрак, получали эквивалент браслета для отслеживания на ногах, но только не для слежения. Это было заклинание отрицания, которое работало как наручники МП, подавляло магию носителя.

— Я все упрощу для тебя, Фауст, — прорычал я. — Я задам пару простых вопросов. Если не ответишь, моя милая коллега вытащит твои легкие и сделает из них воздушные шарики в форме зверей.

Фауст растерялся сильнее, чем испугался, а я не на такой ответ рассчитывал. Может, шарики были не самой хорошей угрозой. Линна же встревожилась сильнее, чем я ожидал.

О, да. Шарики в виде зверей… были у клоунов. Упс.

— Слушайте, — Фауст пытался выглядеть спокойно, но не смог. — Я ничего не знаю о… нем. Я просто купил артефакт.

— У Призрака.

— Нет! У другого парня.

— Ну, да. Тогда почему ты убегал?

— Потому что говорить о Призраке опасно.

Я толкнул его в металлическую дверь.

— Не отвечать на мои вопросы тоже опасно.

Он ухмыльнулся.

— И что ты мне сделаешь, Кит? Запугаешь иллюзиями до смерти?

— Мне сообщили, что мне нельзя использовать магию на публике, — я сосредоточился на его разуме и полез за свою спину свободной рукой. — Но мне не нужна магия, чтобы заставить жалкую личинку, как ты, говорить. Нож сработает.

Я вытащил руку из-за спины с драматизмом. Мои пальцы сжимали воздух, но мозг Фауста думал, что я держал восьмидюймовый нож, похожий на тот, которым бросался Бакенбарды на ярмарке. Только больше.

Я хотел пошутить про Крокодила Денди, но не подвернулся момент.

— Кит… — тихо сказала Линна, глядя на мою пустую руку, словно она могла увидеть жуткий нож.

— Расскажи, что ты знаешь, — прорычал я, — или я сделаю тебе улыбку Джокера.

Взгляд Фауста был приклеен к кинжалу, его лицо так побелело, что могло сойти за плохо украшенного снеговика. Он молчал, и я прижал несуществующий нож к его ребрам. Все его тело вздрогнуло. Я сосредоточился, чтобы давление ножа ощущалось реалистично.

— Стой-стой-стой! — завизжал он. — Что ты хочешь знать?

— Где ты взял артефакт?

— Я же сказал, у продавца. Но не у Призрака.

— И что делает этот артефакт? — я ткнул его сильнее.

— Кит! — зашипела Линна.

— Я не знаю! — закричал Фауст. — Наверное, ничего. Я купил его пару месяцев назад. Торговец сказал, что он может управлять фейри, но я не знаю, работает ли он. Я его не испытывал.

Моя напарница скрестила руки.

— Ты не должен пользоваться артефактами. Это нарушает условия наказания.

— З-знаю. Потому, когда пришел агент с вопросами пару недель назад, я отдал артефакт ему.

— Агент? Какой агент? — осведомился я.

— Агент Смит. Он был низким… лысым… в очках.

Это мог быть только Шейн Давила. Ему можно было изображать агента? Он решил изобразить «агента Смита» в стиле Хьюго Уивинга? Это было лучшее, что он смог придумать? Агент Хенсон, агент Канталупа, агент Пройдоха III. Изобретательнее, Шейн!

Я сосредоточился и хмуро посмотрел на Фауста.

— Агент Смит спрашивал о Призраке?

— Да, но я сказал ему то же самое. Я ничего не знаю о Призраке.

Я повернул воображаемый нож, и Фауст вскрикнул.

— Не ври мне.

Он ерзал, тщетно пытаясь сбежать от боли. Если бы это было настоящим, кровь текла бы по его боку, но я не добавил это в искажение, я был сосредоточен на создании ощущений.

— Думаю, этого хватит, — твердо сказала Линна.

Она подыгрывала, как хороший полицейский.