Журнал «Компьютерра» № 24 от 26 июня 2007 года

Благодаря этой самой черте наши «проверки» оказались в своеобразной "серой зоне" законодательства. Когда возбуждается уголовное дело, его участники находятся в сфере действия Уголовно-процессуального кодекса, где все более-менее урегулировано и где жестче контроль со стороны надзирающих и санкционирующих органов. В случае с доследственными и обычными проверками регулирующее законодательство становится менее конкретным, да и сроки гораздо легче продляются. Видимо, по замыслу законодателей, административные меры воздействия, имея более мягкий характер, должны были дополнять меры, предусмотренные уголовным кодексом. Но при умелом использовании они способны встать рядом с обыском, арестом и прочими прелестями уголовного расследования, при этом контроль за милицией в этой сфере слабее. И не только по закону: отечественные суды давно превратились в орган по «штамповке» административных протоколов, туда можно принести что угодно – и никакого сопротивления со стороны суда это скорее всего не вызовет. Именно потому административное законодательство давно превратилось в главное средство борьбы с неугодными, особенно с теми, чья позиция не совпадает с "генеральной линией партии". Я сам, собственно, к оппозиции не принадлежу, но когда очередного «либерала» тупо задерживают за "переход улицы в неположенном месте" – его даже жалко становится. И «фашиста» какогонибудь – тоже. Впрочем, я отвлекся.

ОБЫСК ИЛИ ОСМОТР?

Особенно заметно, что мы в "серой зоне", когда и в самом законодательстве какойто вопрос урегулирован нечетко. Например, вопрос о том, чем отличается осмотр от обыска.

Бытует мнение, что при осмотре нельзя вскрывать закрытые хранилища, выдвигать ящики столов, а если уж возникнет необходимость, милиционер должен попросить об этом владельца помещения. К сожалению, в законе эта точка зрения подтверждения не находит: прямых запретов на подобные действия нет ни в УПК, ни в других законах. Мнение это обязано своим появлением тому, что в статье УПК, регламентирующей обыск, говорится о ряде мер, к которым следователь вправе прибегать для поиска скрываемых предметов. А вот в статье об осмотре ничего подобного не предусмотрено. Соответственно, если рассматривать оба следственных действия в совокупности, напрашивается вывод: то, что разрешено при обыске, запрещено при осмотре. Но, во-первых, милиция так не делает (помните, что я говорил о толковании закона в свою пользу?). А во-вторых, есть и иное мнение: что разница между осмотром и обыском – только в их целях, то есть осмотр проводится для обнаружения следов преступления, а обыск – для изъятия предметов, имеющих значение для дела, в том случае, если следствию неизвестно место их нахождения. Как раз при осмотре нет даже подозрений на то, что и где искать, и может быть оправданным чтонибудь вскрыть или взломать, а законом такие мелочи, как порядок проведения конкретного следственного действия, конечно же, не регламентируются.

Есть еще и так называемая "выемка", то есть разновидность изъятия предметов по уголовному делу, когда следствию известно, где они находятся. А обыск представляет собой принудительное изъятие скрываемых предметов у конкретного человека, и нормы о вскрытии помещений нужны для того, чтобы дать следствию право на такие действия в отношении обыскиваемого. В то же время при осмотре нет такой процессуальной фигуры, как "владелец места происшествия", чьи права ограничиваются следственным действием. По той же причине протокол осмотра никому не вручается, в отличие от протокола обыска.

В общем, спор этот древний, и идти ему еще долго. Простого и понятного ответа не даст никто.

Вдобавок из уголовно-процессуального законодательства он переместился еще и в сферу законодательства о милиции: сходные вопросы возникают и в случае оперативно-розыскных мероприятий, таких как "обследование помещений". Разумеется, фактически под видом этого и других ОРМ проводится, можно сказать, обыск, хотя формально обыском это не является. Такой вот парадокс.

ЗАКОНЫ О МИЛИЦИИ

Перейдем к законам о милиции и оперативно-розыскной деятельности.

Сфера их действия пересекается в наиболее распространенном случае – когда деятельность эту осуществляют милиционеры. Кроме того, при проверке сообщений о преступлениях или административных правонарушениях милиционеры обязаны руководствоваться соответственно УПК и КоАПом.

Не тут-то было. Часто проверяющие заявляют, что на них действует что-то одно: либо закон "О милиции", либо закон об ОРД. Разу меется, от УПК и КоАП они открещиваются в первую очередь. В 11-й статье закона "О милиции" содержатся более строгие требования к изъятию документов: подлинные документы должны быть скопированы, после чего изымаются или копии, или подлинники. То есть у проверяемой организации в худшем случае должны остаться копии. А вот в законе об ОРД таких требований нет, соответственно проверяющие частенько заявляют, что действуют, руководствуясь только этим законом, – и копий не делают.