Журнал Наш Современник №10 (2002)

С этими мыслями Тыковлев проследовал мимо охорашивающихся генералов и дам и вступил на эскалатор. Болтаться в фойе нижних этажей, решил он, не имело смысла. Кому надо, сами подойдут. Эскалатор медленно понес его на верхний этаж, где находился зал приемов.

В зале было уже довольно много народа. Шел молчаливый раздел и захват столов. Некоторые из старожилов решительно двигались вперед, поближе к президиуму. Заведующие отделами, престарелые академики, Константин Симонов, Галина Уланова. Туда же ребята из международного отдела торжественно отэскортировали Макса Реймана, председателя германской компартии.

“Ага, — решил про себя Саша. — Он, значит, опять у нас в Барвихе отдыхает. Карпов на пруду ловит. Впрочем, какие в эту погоду карпы...”

Впереди чужих не ждут. Впереди своя компания. Они тут на каждый Первомай и Октябрь кучкуются. Можно, конечно, и новенькому за те столы встать. Не выгонят. Но и привечать не станут. Они там все лично президиуму известны. Оттуда помашут или улыбнутся. А может, Леонид Ильич, когда входить в зал будет, кому-нибудь и руку пожмет. Разговору тогда на месяц будет. Но он в последнее время чудить начал. Каким-то совершенно непонятным товарищам руки пожимает. Даже ребята из оргпартработы в догадках теряются. Вот тут недавно бросился к какому-то мидовскому чудаку. Оказалось, тот его родственницу, будучи консулом в Карл-Маркс-Штадте, окучивал. Надо же! Запомнил с тех пор и узнал. Пришлось Громыко этого чудака срочно послом делать.

Ну, да ладно, — подумал Тыковлев, — надо определяться, а то окажешься где-нибудь у полупустых столов на входе, где жмутся разово приглашенные ударники, чемпионы и прочая неноменклатурная публика. С ними, конечно, тоже бывает интересно. Они с перепугу и от желания завязать как можно больше полезных знакомств говорливы и любезны, как никто другой в этом зале. Но сегодня задача не в этом. Сегодня надо прописаться среди своих. Как-никак он теперь замзав. К таким, как он, и идти надо. Пусть все видят и возьмут себе на заметку. Ну, и с новыми коллегами выпить надо. Пусть тоже привыкают. Но вообще-то лучше, чтобы кто-то проявил инициативу, позвал. Он ведь все же новенький. Неужели не догадаются? Тыковлев начал озираться по сторонам.

Ага, слава Богу, догадались. Вон Толя Беляев из международного отдела рукой машет, подзывает. Там же и Деткин из военно-промышленного отдела. Ничего, симпатичный мужик.

Тыковлев решительно заковылял к столу, который был не близко, но и не далеко от президиума. Правильно ребята сориентировались. И видно весь президиум, и сам тоже виден оттуда. Тут я, мол, стою, гляжу на вас, сочувствую, сопереживаю, восхищаюсь, в любой момент готов... Но без фамильярности и навязчивости. Скромно и серьезно. Только так может вести себя руководящий работник аппарата ЦК.

— Привет, ты чего пить будешь? — подмигнул Толя. — Если коньяк, то забери вон ту бутылку “Двина” справа и поставь сюда. Бери, бери, пока туда еще никто не встал. Потом поздно будет. А заместо коньяка переставь туда “Столичную”.

— Товарищи, — запротестовал неизвестно откуда взявшийся официант в смокинге, — вы меня в неудобное положение ставите. Напитки выставлены везде одинаково. Что я гостям скажу? Почему у них коньяка нет?

— Скажешь, что здесь коньячники собрались, — засмеялся Беляев. — Переживут... Пусть вовремя приходят.

— Я старшему по смене буду докладывать, если чего, — неприязненно возразил официант.

— Вот-вот, доложи. Пусть тебе еще коньяка подбросят. Нашел проблему. Праздник сегодня. Хотим на праздник коньяк пить. А ты боишься, что мало останется домой утащить? На всех хватит.

 

*   *   *

Леонид Ильич шепеляво отговорил, как всегда по бумажке, свой праздничный тост. Поздравил. Все подняли бокалы. Выпили, еще раз выпили. В зале становилось шумно. Бутылки быстро пустели. Официанты начали разносить традиционный жюльен. На маленькой сцене то пела Ирина Архипова, то выступали с акробатическими номерами какие-то мастера спорта. Сейчас выбежала балетная пара из Большого театра. Па-де-де из балета “Корсар”.

Тыковлеву становилось скучно. Толя давно куда-то сместился, обнаружив знакомых коммунистов-иностранцев за столом неподалеку. Деткин братался с генералами. Ребят из других отделов Саша еще не очень знал. Оставалось жевать черные маслины и многозначительно прихлебывать любимый Толин “Двин”. Вообще-то Тыковлев охотно пошел бы уже домой. Татьяна на вечер готовила пельмени. Родственники должны были зайти. Но уходить было нельзя. Брежнев о чем-то оживленно разговаривал с Косыгиным. Рядом стоял явно в ожидании своей очереди маршал Гречко.

Саша посмотрел по сторонам и поймал на себе взгляд какой-то женщины. Средних лет. Скорее, его возраста. Не красавица и не дурнушка. Темное платье с белым кружевным воротничком. Большая, видать, старая, камея. Русые волосы. Не очень крашеная. Чего глядит? Или знакомая какая?