Журнал Наш Современник №5 (2001)

Говорят, на самом деле победу одержал Зюганов. В первом туре. И упрекают: зачем не взял власть. А разве ее предлагали? Данные Центризбиркома не давали оснований для разночтений. Как бы ни обстояло дело, разрыв, видимо, был не так велик, чтобы исключить махинации в пользу сюзерена. Если Ельцин и не- добрал голосов, то получил их достаточно, чтобы ему "натянули баллы". И если бы Зюганов вздумал противиться, все закончилось бы как с ратью "МОСТа": "лежать, лицом в асфальт!" И уверяю - не было бы никаких протестующих толп на улицах. После кровавой бани черного октября это стало невозможным. Да и уличными протестами ничего не добиться. Чтобы заставить Ельцина отступить, нужен был какой-нибудь генерал Дудаев. С противотанковыми снарядами, бьющими прямой наводкой.

Вы хотели этого? Вы л и ч н о готовы к этому? То-то...

В сентябрьском номере за 1996 год я опубликовал статью "Что мы выбрали, что потеряли". Ее напечатали таким микроскопическим шрифтом, что невозможно было прочесть. На мой взгляд, она достаточно важна, чтобы с ней познакомиться. Хотя бы сейчас - в отрывках.

"Прошлое ушло навсегда.

Последние годы - после 91-го - оно держалось силой привычки, навыками, инстинктами, приобретенными в той, минувшей жизни. Скрепами нравственных правил, традиционными ценностями ушедшей эпохи. Оно упрямо напоминало о себе пережитками советской системы, обветшалыми общественными институтами: школами, где учат еще бесплатно, больницами, где простейшие операции пока не оплачиваются. И конечно же, оно черпало силы в надежде, что народ не отказался от прожитой жизни, не разменял ее - кто на "сникерсы", кто на "мерседесы", что он был цинично обманут в 91-м, оглушен и дезориентирован в 93-м, но на свободных выборах умудренные горечью последних лет люди недвусмысленно скажут, какую жизнь выбирают.

Нынешним летом народ свой выбор сделал. Точнее, его сделали те, кто торгует нефтью страны, ее интересами, ее оружием и жизнью ее ребят. Кто возводит головокружительные небоскребы, приватизирует телекомпании, покупает политиков, создает имиджи, возводит на Олимп и свергает с него. Выбрали о н и, но народ, как сейчас принято говорить, озвучил вердикт. Покорно зачитал по шпаргалке требуемую фамилию.

...Наша эпоха, которую нам выпало делить с дедами и отцами, уходит. Великая, страшная, начавшаяся трагедией и кончившаяся фарсом, пшиком, клочьями опадающей пены в бумажном стаканчике "Соса-соlа", дрыгающимися шлюхами, блажащими: "Голосуй, а то проиграешь", жирными затылками жлобов, залезающих в "шестисотые" тачки, гальванизированным трупом, дергающим недвигающимися руками, кривящим окостеневший рот: "Выбирай сердцем".

Уходит жизнь нескольких поколений "россиян". Моя жизнь. Она струится между пальцами, овевает тело, как ветерок, безучастный к тому, мимо кого, сквозь кого провеял. Она еще недалеко, но уже ушла - со своими запахами и красками, опасностями и удачами, со всем, что дорого и ненавистно.

...Чем крепка была наша жизнь? Как и всякая жизнь - человеком. Выборы показали: сходит со сцены сам социокультурный тип советского человека. Не зюгановцы, не "левые", не оппозиционеры - советские люди оказались в меньшинстве!

Никогда не думал: об этом - печалиться! Но, видимо, все мы (независимо от того, как жили: не задумываясь, по шаблону, или отторгая советский менталитет, отчаянно выталкивая его из своей души) были советскими людьми; исключения составляли не малочисленные диссиденты и не экзотические монархисты (эти бесконечно малые величины просто не шли в зачет), а разве что откровенный криминалитет.

И вот от цельного монолита стали отпадать куски живой, тысячами артерий связанной с народным единством ткани. Дотошные социологи подсчитали: в стране 2,5 миллиона "челноков"; до 12 миллионов уличных торговцев; 300 тысяч кормящихся поборами с торгашей; полмиллиона накачанных молодых бультерьеров, охраняющих покой "новых русских"; еще полмиллиона обслуживающих их в игорных домах и ночных клубах; почти 3 миллиона заняты в насквозь криминальном банковском деле ("Новая газета", № 21, 1996).

Социологи шелестели бумагами с цифирью, но мы, люди прежней эпохи, знали: торгаш на вещевом рынке - вчерашний инженер из космического КБ и даже вышибала в ночном клубе - бывший советский чемпион, глотавший - во весь экран (мы помним это!) - слезы под величественные звуки нашего гимна. Они учились в советской школе - лучшей в мире, перенимать ее опыт до сих пор ездят к нам японцы и французы. Они читали "Онегина" и смотрели "Чапаева". Мы верили: они унижены своим теперешним статусом, несмотря на перепадающие баксы (кстати, "деревянные" рубли, которыми население в доперестроечные времена обеспечивалось, по своей покупательной способности не уступали доллару, это признал, наконец, и Ельцин, обещая компенсировать вклады в сбербанке из расчета: 1 догайдаровский рубль к 5 тысячам нынешних, что соответствует сегодняшней (на конец 1996 года. - А. К.) котировке доллара).