Журнал «Посев» № 1 (1588) - январь 2010

До сих пор стоят памятники вроде бы и проигравшим в итоге красным вождям. В скверике, слева от здания областной Никитинской библиотеки (раньше это место носило название «площадь Круглых рядов») стоит памятник Жертвам белого террора.

При этом, в стране официально признан государственным флагом белогвардейский триколор. А наша партия власти названа одним из самых популярных лозунгов Белого движения: «Единая Россия». Так, кстати, белые называли и свои бронепоезда.

За гражданской войной символов скрываются внутренние противоречия нашей истории и нашей политической жизни.

Накануне памятной даты воронежские коммунисты распространили следующую информацию: «Депутаты фракции КПРФ в областной думе направили в адрес городской администрации письмо с предложением провести в 2009 году реставрацию постаментов памятника В.И.Ленину на главной площади Воронежа и памятника жертвам белого террора. В 2009 году исполняется 90 лет захвата города белогвардейскими бандами Мамонтова и Шкуро, развязавшими жестокий террор против мирных жителей. Большую часть расходов планируется осуществить за счет средств фонда народных избранников от КПРФ».

Своеобразным ответом им стала листовка Русского Общевоинского Союза, Российского Имперского Союза-Ордена и Казачьей станицы «Воронежская» следующего содержания:

К 90-летию освобождения Воронежа от большевиков

30 сентября года отряды Добровольческой Армии под командованием генерал-лейтенанта Андрея Григорьевича ШКУРО освободили Воронеж от большевиков. После двух лет красного террора в городе был восстановлен порядок. На своих митингах рабочие города постановили всецело помогать ген. Шкуро. В Белые полки стали вступать воронежские добровольцы, в числе которых был и отряд из 600 железнодорожников… Месяц удавалось удерживать город, но в конце октября под напором троекратно превосходящих сил противника, Белые были вынуждены оставить Воронеж. С ними уходили вереницы беженцев… После захвата города большевиками, красный террор вспыхнул с новой силой. Вот лишь некоторые эпизоды большевистских преступлений 1918-20 гг. на воронежской земле:

– 8 февраля 1918 г. Крестный ход с участием нескольких тысяч горожан был расстрелян большевиками из пулеметов.

– В начале 1919 г. были вскрыты и подняты на штыки мощи Святи теля Тихона Задонского и Св. Митрофана Воронежского. Людей сажали голыми в бочки, утыканные гвоздями, на лбах выжигали пятиконечные звезды, священникам надевали на головы венки из колючей проволоки.

– Монахи Митрофановского монастыря, служившие молебен о победе Добровольческой Армии, были заживо сварены в кипящей смоле. В Митрофановском монастыре и Тихвино-Ануфриевской церкви большевики устроили концлагеря для истребления «неблагонадежных лиц».

– Воронежского архиепископа Тихона (Никанорова) повесили на царских вратах Благовещенского собора, и в течение двух месяцев запрещали хоронить его тело. Все формы народного возмущения жестоко подавлялись красными карателями – убивали всех, включая беременных женщин и детей…

Но до сих пор рядом с Никитинской библиотекой находится образец лживой советской пропаганды – мемориал «жертвам белого террора», которым убийцы прикрывали дело своих рук. На центральной площади стоит памятник главному идеологу истребления собственного народа – В.И. Ленину. Улицы города носят имена палачей.

НЕ ПОРА ЛИ ВОРОНЕЖЦАМ ВСПОМНИТЬ ПОДЛИННЫХ МУЧЕНИКОВИ ГЕРОЕВ, И ОСУДИТЬ, НАКОНЕЦ, УБИЙЦ СВОИХ ДЕДОВ И ОТЦОВ?!»

Это лишь маленький эпизод информационной гражданской войны, которая идет в России. А в последнее время с особой ожесточенностью. Горячие споры вокруг книги протоиерея Георгия Митрофанова, статьи бывшего советского диссидента Подрабинека тому доказательство.

Но в этих спорах вряд ли когда-нибудь родится истина. Как и 90 лет назад, бытие во многом определяет сознание. В приложении к политической сводке Особого Совещания при Главнокомандующем Вооруженных сил Юга России от 28 сентября 1919 года сказано: «Настроение крестьян Воронежской губернии характеризуется недоверием и замкнутостью, которые легче всего могут быть побеждены обещанием тех или иных материальных выгод. Не принадлежа ни к какой политической партии, крестьяне терпеливо выполняют распоряжения новой власти, но до явного сочувствия пока еще далеко. Исключение составляет более зажиточный элемент и середняки. Крестьяне этой категории открыто заявляют себя на стороне Добрармии и всячески помогают ей. Крестьянская же беднота сочувствует скорее большевикам, причем наиболее сознательные из ее среды занимаются вредной для нас агитацией против подводной повинности и мобилизации».

В условиях, когда две трети населения области пребывает за чертой бедности трудно бороться с символами большевизма. В стране с чудовищным и беспрецедентным даже для капиталистического мира социальным неравенством выражать сочувствие белым невероятно трудно.