Журнал «Посев» № 2 (1589) - февраль 2010

В XVI в. манифестировала невиданная до той поры, государственная «шизофрения», насильственное, проводимое сверху, «революционной» диктатурой царя, раздвоение подданных на «своих и чужих». Следом – садистский карнавал с лицедейством, принятие псевдонимов, переодевания, переселения и грабежи, эпидемия сатанинской жестокости, изощрённые казни. И по приказу Ивана реки крови безвинно убиенных потекли по Руси. Опричнина до боли напоминает «революцию» и гражданскую войну в нашей стране ХХ века, а также аналогичные революционные или религиозные войны в другие времена и в других странах мира. Однако имеется и существенная разница. За «революцией», организованной царём, гражданской войны как таковой не последовало, ведь в стране не существовало самого гражданского общества. Чёрное опричное войско вело открытые «революционные» походы, отнюдь не тайные боевые действия против земщины, однако, в отличие от настоящей гражданской войны, оторопевшая от произвола и беззакония власти, земская Русь не оказывала никакого сопротивления и даже не защищалась от лютой расправы. Восторжествовало непротивление злу силой – исторический феномен отечественной смиренности, которому положили начало страстотерпцы Борис и Глеб.

Лютыми казнями в те времена никого не удивишь, ведь повсеместно, на всей Земле жизнь человеческая не стоила ни гроша, ни сантима, ни пфеннига, ни драхмы, ни любой другой мелкой монетки. Но жестокость отличается от террора именно тем, что он, по сути своей, абсолютно произволен, ибо направлен одновременно как против виноватого, так и против правого. На Руси утверждалось царство зверя, создавалась атмосфера адского страха, когда ни одному из жителей не известно, по какой «половице следует ступить», чтобы уцелеть. Покорность судьбе – внутренне состояние жертвы, что не противоречило, но даже вторило инфернальной жестокости власти. Как ни называть невероятное явление, все исследователи отмечают феномен массовых казней – государственного террора во времена опричнины. В вульгарном грабеже, или «перераспределении богатства» содержится причина массового истребления по приказу высшей власти в стране тысяч невинных, подданных, не участвовавших ни в каком заговоре или оппозиционной борьбе. Протест? Он всё-таки был. Один пастырь поднял свой голос, дабы обличить зверя на престоле, один князь, не желавший идти под топор, «ушёл на Запад», два юродивых и тысячи крестьян бежали от преступной власти.

История опричнины напоминает явно более затянувшуюся историческую драму ХХ века, когда тоталитарный режим в стране достиг несравнимо больших масштабов «революционных результатов», чем опричнина. «Смерть одного человека – трагедия, смерть миллионов – статистика», – говаривал товарищ Коба. Исторические примеры всегда вдохновляли. «Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского» – утверждал Джугашвили. «Наша партия должна быть чем-то наподобие масонства. Орденом, иерархией мирского священнослужительства», – вторил ему Шикльгрубер.

Позволю себе цитату из документа, который должны были выучить и знать все в СССР, это постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 1946 г.: «Режиссёр С. Эйзенштейн во второй серии фильма «Иван Грозный» обнаружил невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку-Клукс-Клана, а Ивана Грозного, человека с сильной волей и характером, – слабохарактерным и безвольным, чем-то вроде Гамлета». Постановление по П. Лунгину? Абсурд? «От тюрьмы и от сумы не зарекайся».

В 1947 г. Эйзенштейна и Черкасова приняли кремлёвские вожди, и Сталин заявил: «Иван Грозный был очень жестоким. Показывать, что он был жестоким, можно. Но нужно показать, почему нужно быть жестоким. Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он недорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал. Нужно было быть ещё решительнее». (см. Николай Черкасов. Сборник. М., ВТО, 1976). Отношение «вождя народов» к своему «предшественнику» отразилось на всепроникающей системе тоталитарной пропаганды времён сталинщины, фальшь возобладала над правдой не только в зомбированном толковании «опричнины ХХ века», но и революционной гвардии заплечных дел мастеров XVI века. Чему же удивляться, что в начале 2010 г. верные сталинцы среди пользователей Интернета продолжают дело «киноведения», начатое Постановлением ВКП(б) в 1946 г. Вновь звучат призывы увидеть «прогрессивное войско опричников» под лозунгом, «если враг не сдается, его…».