Журнал «Посев» № 3 (1590) - март 2010

В это время в Земуне на Агрономическом факультете учился Слава Пелипец. Он отошёл от разведчества, увлекался сокольством и посещал в Белграде клуб НТС НП – Национально-Трудового Союза Нового Поколения (ныне НТС). В этом клубе устраивались доклады, можно было почитать русские газеты чуть не из всех стран мира и встретиться с русской студенческой молодёжью.

Слава Пелипец осенью 1934 г. переехал в Земун из Сараева, который был тогда фактически предместьем Белграда, он успел приобрести там много друзей и знакомых среди русского студенчества. А для Малика и Бори всё, что они увидели в Белграде, было ново, и клуб НТСНП произвёл на них сильное впечатление. Сараево в 1930-е годы не было университетским городом, и там не было никакой студенческой жизни. Теперь Малик, Боря и Слава часто встречались в клубе НТСНП, Слава снова заинтересовался разведческой работой и 9 апреля 1938 г. основал 4-й БОРС генерала Дроздовского.

Друзья решили издавать разведческий журнал, назвав его «Мы». Главным редактором стал Боря, секретарём редакции – Слава Пелипец, а Малик, как иллюстратор, вошёл в редакционную коллегию. Первый номер вышел в январе 1938 г.

Однажды с Маликом, который держался русской компании, случился такой комичный случай. Одна студентка, увидев группу русских студентов, в которой был и Малик, говоривших между собой, разумеется, по-русски, упрекнула всех, сказав, что русские, даже родившиеся в Югославии, говорят по-сербски с ошибками и со страшным акцентом. Малик, поклонившись в сторону студентки, спросил её – относится ли это замечание и к нему, на что получил ответ: «Не воображайте! Сразу видно, что вы рус». Тогда Малик показал студентке свой студенческий билет. Она своим глазам не поверила, - мусульманин из Боснии может свободно говорить на русском языке, который, как она думала, в Югославии не изучается! Она, конечно, не знала, что в Югославии на богословии и славистике преподавали русский язык.

Малику, окончившему в Шуметлице в 1937 г. КДВ – Курс для вожаков, в 1938 г., из-за недостатка инструкторов, было предложено самому стать инструктором (т.е. преподавателем) и на 2 КВД и на 1 КДР – Курсы проводились там же в Шуметлице с 12 июля по 3 августа. На КДР Малику поручили читать лекции по гигиене и скорой помощи и по физической культуре. Кроме того, он вместе с Пелипцом обучал сапёрному делу и играм и песням. Через неделю с 10 по 15 августа Малик уже провёл лагерь нового, только что основанного 1 июня 1938 года Крагуевацкого отряда, насчитывавшего 7 участников. Во втором номере бюллетеня «Лагерник» за май 1939 г. Малик, подписавшийся буквой «М», свои воспоминания и переживания закончил словами:

«Когда все легли спать, я сидел у костра. Я долго думал об этих мальчиках, которые решили готовиться к служению России, не видя Её и до моего приезда имея о ней ещё более смутное представление, чем теперь. Много они о Ней расспрашивали у меня в лагере. И я рассказывал. Я видел, что они любят эту Россию, которую они построили в своей детской фантазии. Когда я ложился спать, костёр уже погас. Но не погасли, и никогда не погаснут те огоньки, которые разжёг этот лагерный костёр в юных сердцах. Эти сердца не сдадутся на тяжёлом пути – они всегда готовы за Россию».

Хоть Малик и был начальником отряда и инструктором КДР, формально руководительского звания он не имел. В тридцатые годы получить его было не так просто, но Малик в этом и не нуждался. Ребята чувствовали в нём руководителя и охотно шли за ним.

Война настигла Малика в Белграде. Как житель Сараева, он получил разрешение немецких властей вернуться в Боснию, ставшую к тому времени частью так называемой «Независимой Державы Хорватии». Это он привёз устный приказ М.В. Агапова о передаче Б.Б. Мартино должности начальника Инструкторской части НОРС-Р – Национальной Организации Русских Скаутов-Разведчиков.

В январе 1942 г. Б.Б. Мартино, я и ещё трое сараевцев решили через Берлин пробиться дальше, на оккупированную немцами территорию СССР, а Малик, чтобы завершить своё высшее образование, начинает хлопоты о переводе из Белградского в Загребский университет. Усташи, контролировавшие Загребский университет, враждебно относились к студентам, учившимся до войны в Белграде, и Малик, сделав несколько неудачных попыток, решил следовать за нами в оккупированные области СССР. Он поехал в Берлин, бежал из транспорта, при помощи НТС, членом которого был, перешёл нелегально германско-польскую границу и приехал в Варшаву, где проживал заболевший туберкулезом Б.Б. Мартино. Как хорватский подданный Малик становится на учёт в Хорватский комитет в Варшаве и получает немецкие продовольственные карточки, полагавшиеся хорватам как союзникам и превышавшие более чем в два раза нормы для немцев в Германии. Ни в одной другой оккупированной стране немцы не пользовались подобной привилегией, и иначе как вызовом польскому населению подобную продовольственную политику нельзя было бы назвать.