Журнал «Посев» № 3 (1590) - март 2010

– Если говорить о продолжении и развитии диалога, то здесь можно выделить два аспекта. С одной стороны, практически все участники заявили о том, что они не ожидали такого положительного эффекта от этой встречи, рады принять в ней участие и надеются на продолжение дискуссии. А с другой стороны, лично я считаю, что диалог мог бы развиваться более интенсивно.

– Что касается самой встречи в Киеве: что для Вас было предсказуемо из реплик и выступлений, а что явилось совершенно неожиданным? Возможно, какие,то новые идеологические, интеллектуальные явления…

– Сообщения украинской стороны мне, как я уже говорил, были известны и до встречи. Что касается российских участников, то и здесь я не могу назвать каких-то высказываний, оценок или предложений, которые явились бы для меня совсем неожиданными, особо впечатляющими. Возможно, потому, что мы знаем российскую ситуацию гораздо лучше, чем россияне знают ситуацию украинскую. Это происходит вследствие дисбаланса информированности.

– А чем Вы объясняете этот дисбаланс?

– Это же очевидные вещи! Украина в информационном поле России не участвует вообще. Никакими средствами. Нет ни одной радиостанции, ни одного официального сайта, ни одной телепрограммы, ни одной украинской газеты, ни одного журнала, который бы распространялся на территории Российской Федерации. Откуда же россиянам знать об истинной позиции Украины, если информацию они получают исключительно из российских медиа? А украинцы, в отличие от россиян, получают информацию о России не только из украинских медиа, но и напрямую из российских, начиная от адаптированных центральных российских каналов в кабельных пакетах, и заканчивая просто тарелками, которые принимают прямой сигнал. Кроме того, Россия мощно присутствует на рынке печатных СМИ в Украине. И не только присутствует, а я бы даже сказал, представляет около половины суммарного тиража. Большинство печатных изданий – это адаптированные, из времён Советского Союза – всесоюзные газеты и журналы, такие как «Аргументы и Факты», «Известия», «Комсомольская Правда». Даже «Московский комсомолец», который в те времена был региональным изданием, присутствует на украинском рынке. Его издают, делая вставки украинской информации, а в остальном это российская газета. Есть и чисто российские издания – те, что издаются в Москве, но таких сравнительно мало. Вдобавок, российский взгляд на Украину демонстрирует множество «русскоязычных» изданий, которые юридически, формально являются чисто украинскими. В этом и проявляется дисбаланс.

– Принято считать, что основную долю информации средний российский гражданин получает по телевидению. Как Вы оцените то, как российское ТВ показывает Украину?

– Для того, чтобы давать профессиональные и абсолютно взвешенные оценки, надо проводить специальное исследование. Поэтому я сейчас могу сказать только о своём впечатлении без каких-либо претензий на истину в последней инстанции. Впечатление у меня вот какое: почти все каналы, ну, по крайней мере, центральные российские каналы по всем вопросам, связанным с российско-украинскими отношениями, дают не информацию, а пропаганду, а порой и просто откровенную дезинформацию. Фактически, как у нас раньше говорили, дурят народ. Такое у меня впечатление.

– Есть откровенная фальсификация, а есть просто вопросы трактовки событий.

– Говоря о фактах, а не об их интерпретации, самое яркое впечатление оставило, во-первых, заявление Президента Медведева о дискриминации соотечественников, русского языка в Украине, которое он сделал в виде обращения к Президенту Украины, а во-вторых, заявление премьер-министра Путина в период «газовой войны» в январе 2009 года. Вся эта кампания со стороны РФ была проведена как классический акт «информационной войны» одного государства против другого. А на войне, как известно, все средства хороши. Война – это страшное зло ещё и потому, что она развращает общество, отбрасывает всякую мораль. В войне прав тот, кто выиграл. Нет никаких ограничений, волнует только одно – эффективность. Обмануть, запугать, поколебать противника и т.д.

– Чем Вы объяснили бы страх российских властей перед тем явлением, которое принято называть Оранжевой революцией?