Журнал «Вокруг Света» №01 за 1970 год

Приходилось ломать голову не только над конструкцией, но и над тем, где добыть деньги и кому продать «Джипси Мот-II». Последней я посвящал каждый уикенд, стараясь привести ее в божеский вид после столь бурного сезона. Я работал не покладая рук. Нужно было, в частности, снять слой старой краски на полу бака. Приходилось ползать на коленях, вдыхая пары сильного химикалия для удаления краски. Люк был закрыт из-за холода. Долгое время я считал, что эти пары сожгли мне легкие и что именно тогда у меня началась болезнь легких. Теперь я считаю, что отравил свой организм множеством отрицательных эмоций — отчаянием, горечью, страхом, волнениями и усталостью. Отсюда, как всегда у меня бывало, начались все функциональные заболевания. Я начал кашлять и уже не выходил из своей комнаты. Потом последовал плеврит, абсцесс в легком и пневмония. Вскоре мне сказали, что у меня рак, и предложили лечь в больницу для удаления легкого. Хирург считал, что оперировать уже поздно, но в этом моя последняя надежда.

Жена наотрез отказалась дать согласие на операцию. Она считала, что легкие мои настолько поражены болезнью, что я погибну под ножом.

Мне иногда кажется, что выражение глаз навещавших меня друзей не дало мне умереть. Они смотрели так, словно видели меня в последний раз. Впоследствии мне часто говорили врачи и специалисты смежных профессий, что это был не рак, иначе я не вылечился бы. Я не авторитет в этих вопросах, но с трудом поверю, что девять опытнейших специалистов по легким могли ошибиться. Я своими глазами видел диагноз в истории болезни и своими ушами слышал, как при мне произносили приговор. Но я не впал в отчаяние, я верил в себя...

В 1960 году здоровье мое улучшилось настолько, что я мог взять старт в сложнейшей парусной гонке — в Первых трансатлантических соревнованиях одиночек (1 Подробнее о них мы писали в № 11 «Вокруг света» за 1968 год. Очерк Вэла Хауэлза «За кормой — одиночество». — Прим. ред.). «Джипси Мот» вышла победительницей. Но и без этого я был счастлив оказаться в своей стихии.

Через два года я принял участие во Вторых трансатлантических соревнованиях одиночек и пришел вторым, вслед за французом Эриком Табарли. Но в них уже не было того очарования. Делая что-то впервые, испытываешь удивительное, ни с чем не сравнимое чувство. Тогда, в 1960-м, путь казался опасным, полным неведомых препятствий. Но как только бывает пройден морской маршрут или совершен считавшийся ранее невозможным перелет, подобные вещи сразу же теряют остроту неизведанного.

В 1966 году я задумал новое большое дело. Я решил попробовать за кратчайший срок совершить в одиночку кругосветное плавание, обогнув три знаменитых мыса: Доброй Надежды, Лиуин (Австралия) и мыс Горн. В 50-х годах XIX века по этому пути шли клиперы, груженные золотом, а впоследствии шерстью и зерном, направляясь из Англии в Австралию и далее вокруг света обратно в Англию. Я задумал пройти этот путь довольно быстро, тягаясь в скорости со знаменитыми парусными клиперами. Только клиперы были суда водоизмещением в тысячу тонн и с ватерлинией в сто футов, а мое судно имело водоизмещение в десять тонн; их команда состояла из тридцати человек, а я был один на своей яхте. Я считал (и убежден в этом по сей день), что путь клиперов — самый рискованный в мире маршрут для небольшого судна.

Моей целью было пройти его в два этапа, пробыв в море по сто дней «а каждом отрезке пути. Для этого мне предстояло пройти без остановок 14 100 миль вначале и 15 500 миль затем.

Я считал, что для достижения цели необходимо продумать все самым тщательным образом и построить яхту специальной конструкции. Я обдумывал это плавание три года, и мне казалось, я предусмотрел все мелочи. Но с того момента, как была спущена на воду моя новая яхта, все пошло кувырком. Яхта была настолько чувствительна, что, стоило подуть свежему бризу, она ложилась набок и мачта принимала горизонтальное положение. Пришлось добавить в киль еще тонну свинца. Но и после этого я боялся думать, что сделают с ней волны и шквальные ветры южных морей.

Но об отступлении не могло быть и речи. Однажды во время тренировок в море я поскользнулся на мокром стекле люка в центре палубы, потерял опору и грохнулся на бедро. Через четыре дня начались боли, и ступню у меня наполовину парализовало. Этот частичный паралич, или, если термин не точен, полное онемение, поражал попеременно то одну, то другую часть ступни. Я как мальчишка не пошел к доктору — боялся, что тот попытается задержать меня на берегу.

Я проделывал массу упражнений, стремясь вернуть ноге подвижность. Однако прошло больше года, прежде чем я вновь уверенно встал на ноги.

Едва ли не больше боли в ноге меня мучила необходимость достать 12 тысяч фунтов для уплаты за яхту. В результате все лето, которое я предполагал посвятить упорным тренировкам при разных погодных условиях, я вынужден был отдать сложным деловым операциям и выкручиваться из долгов.