Журнал «Вокруг Света» №01 за 1982 год

Но это не весь портрет растения. Тут нужна очень широкая рама... Дело в том, что лужайник дает пазушные побеги: укореняясь, они образуют новую розетку; из нее снова выходит отводок — и опять образуется круг листьев! Круг за кругом, круг за крутом. Вот так и продвигается лужайник на север. Как бы тянет к Полярному кругу одну нить, один провод.

Исследуя куличьи гнездовья под Лувозером, я шел по краю болота, внимательно осматривая каждую кочку. Вот гнездо турухтана. Делаю шаг к нему — и останавливаюсь на полпути. Мое внимание привлекают фиолетовые цветы. На голых высоких ножках они поднимаются из купы плотных листьев, стянутых в узел у самого корня, и чуть поникают...

Таинствен фиолетовый окрас венчика. Как растение нашло такой цвет? Космически глубокий, волнующий... Кажется: приложи ухо к раструбу венчика — и услышишь звучание пифагорейских сфер. И оно прозвучит очень естественно здесь, на северных болотах, с их невыразимо прекрасными зорями.

Внимательно разглядываю цветок, уже понимая, что набрел на жирянку. Травка редчайшая. Но славу ей составил все же не цветок. Это насекомоядное растение: ловчая его снасть — клейкие листья. Видите? — все они в махоньких железках. Оттуда и выделяется самый что ни на есть настоящий клей. Он действует намертво: сядет поденка на блестящий лист — и завязнет. Края листа начинают немедля сворачиваться: движение это хотя и быстрое, но вполне уследимое.

Конечно же, действия жирянки поражают воображение. Но удивительно и другое: полное сходство с охотничьей стратегией росянки. А ведь эти травы не имеют и далекого родства между собой! В системе растений их отделяет друг от друга огромное расстояние. Вот уникальный случай параллелизма: очень разные растения нашли одинаковые способы охоты.

Среди кукушкина льна жирянка смотрится живописно. Венчик ее как оповещающий рупор: он сзывает к себе насекомых-опылителей. Но не дай им бог опуститься на ее листья!

Не раз встречал я в северных карельских лесах дерен шведский.

Белый цветок с четырьмя лепестками. Что в нем особенного? Бросишь взгляд — и пройдешь мимо. А ведь перед тобой растение-артист, и его пластический дар уникален. То, что ты принял за венчик, лишь искуснейшая имитация цветка...

Цветы у дерена наимельчайшие, исчерна-фиолетовые, собранные как бы в щепотку. Чтобы сделать их заметными, четыре листа преобразились: они уподобились белым лепесткам, сыграли их роль.

Посмотрим на эти листья: они овальные, сидячие, идут по стеблю попарно. Вроде бы самые обыкновенные. Но это же они перекрасились в белое и сложились крестообразной подставкой, чтобы привлечь внимание к цветам! Белый маячок хорошо заметен в лесных зарослях... Можно ли говорить о взаимопомощи в рамках одного растения? Выдающийся ботаник Александр Браун считал: растение — это сложный индивид, состоящий из индивидуальностей более низкого порядка. Увлекательная точка зрения! Если Браун прав, то одни индивиды внутри растения могут приходить на помощь другим. Как это произошло у дерена: листья пришли на выручку незаметным цветам. Эта этика близка духу Севера. Здесь без взаимоподдержки пропадешь.

Юрий Линник

Карелия

Путешествие на озеро Туркана

Львиный рык 

В следующем году мы выехали, по всем расчетам, задолго до наступления периода дождей. В нашей команде, выражаясь спортивной терминологией, произошли замены. Географа, путешествовавшего по югу Африки, заменил Корреспондент, мой старый московский знакомый, с которым когда-то вместе трудились на журналистской ниве. Болгарских друзей по-прежнему оставалось двое, но это были уже другие люди — Любомир с пятнадцатилетним сыном Володей. Овиди, который ожидал очередного прибавления семейства, заменил другой африканец, Джон Омоло, рекомендованный нам как отличный шофер, гид и знаток языков нилотских племен севера Кении. На сей раз мы решили не открывать новые пути к озеру Рудольфа и двинулись «классическим» маршрутом через Томсон-Фолс и Маралал.

Немного не доехав до Барагоя, остановились на ночлег. Место попалось идеальное: рядом с дорогой ровная травянистая поляна, окруженная высоким густым кустарником. Убрана посуда после ужина, притушен газовый фонарь.

Наступили минуты молчаливых размышлений о прошедшем дне перед тем, как забраться в палатки. Почти черное небо, усыпанное яркими близкими звездами. В кустах угомонились на ночь птицы, лишь редкие неясные шорохи нарушают чуткую тишину. Внимательно всматриваясь в заросли, можно увидеть горящие зеленым светом глаза. Кто это? Лесная кошка? Нет, пожалуй, здесь слишком пустынные места для этого красивого зверя, похожего расцветкой на леопарда. Тогда шакалы? Возможно. Когда мы уберемся в палатки, они будут догладывать оставшиеся от ужина кости... И вдруг ночную тишину потряс рык льва. Это было так неожиданно, так жутко, что мы чуть не попадали с раскладных стульев; сердце замерло и, казалось, остановилось.