Журнал «Вокруг Света» №02 за 1986 год

— Просто повезло, что я тогда киркой не ударил, — привычно начал он.— Мы глину для черепицы заготавливали. Верхний слой был твердый, его предварительно рыхлить требовалось. А тут, чувствую, помягче стало. Чтобы двойную работу не делать, говорю брату: «Иди сюда с лопатой». Он только ковырнул, а вместе с комом что-то блестящее отваливается. Воткни он на сантиметр дальше — поцарапал бы амфору. Ну а если бы я кайлом ударил, подумать-то и то дрожь берет. Чудо, как повезло!

Прав Павел Дейков: не только панагюрскому сокровищу, всей Болгарии сопутствовало тогда удивительное везение. И не только в том, как было открыто сокровище, но и в том, кто его открыл. В городке Исперих мне рассказывали, как где-то на чердаке, в пыльном и затхлом тайнике, была обнаружена половинка античного Пегаса, с поразительным искусством отлитого из золота. Видимо, его когда-то откопали в земле двое иманяров да «по-братски» поделили: тебе хвост, мне грива. Какое счастье, что панагюрский клад попал в честные рабочие руки! Очистив сосуды от земли, трое братьев отправились домой, переоделись в чистое и отнесли свои находки в общинный совет: посмотрите, мол, какое чудо откопали...

Спросил я Дейкова и насчет вознаграждения.

— Выдали нам потом по триста тысяч левов — тысяча двести по нынешним деньгам. Очень кстати мне деньги пришлись: жена тогда болела, требовалась операция. Зятю помог с образованием. Дети у меня все образованные. Внук в Ленинграде учится...

А был ли счастлив владелец половины золотого Пегаса? Вряд ли, скорее всего эта находка стала проклятьем его жизни — иначе не прятал бы ее на чердаке, хороня от людей! Спасибо еще, что не поднялась рука переплавить, пустить золото на кольца и зубные коронки, как, возможно, поступил его партнер.

А Павел Дейков — в том можно не сомневаться — по-настоящему счастлив.

Он счастлив, что жизнь прожил честно, что люди его уважают, а главное — что его трудовыми руками был преподнесен стране столь ценный дар.

Панагюрское сокровище стало главной «изюминкой» Болгарии на зарубежных выставках. И нетрудно представить то волнение, с которым Павел Дейков мысленно провожал сокровище, когда его с величайшими мерами предосторожности возили в Нью-Йорк, Токио, Лондон, Вену, Париж.

О панагюрском кладе пишут книги, ему посвящают научные симпозиумы. Не одну диссертацию еще предстоит написать, пока удастся расшифровать рельеф, изображенный на амфоре, с полной достоверностью установить, где это сокровище изготовлено, или разгадать историко-детективный сюжет: кто, когда, почему и при каких обстоятельствах закопал его на берегу горной речушки.

И все же поистину фантастическая ценность этого клада не в силах затмить другое подземное сокровище, обнаруженное все в том же Панагюриште, — медь.

...Случилось это в 1922 году. С какой именно целью занялся Иван Тренчев раскопками за околицей своего села Баня близ Панагюриште, осталось неизвестным. Не исключено, что и он был не чужд иманярства. Но наткнулся он на руду и смастерил медеплавильную печь. Руды хватило ненадолго, однако «духи — хранители кладов» явно покровительствовали Тренчеву. Уже на следующий год, копая вдвоем с приятелем гипс, он снова обнаруживает руду. Сначала — у села Красен, затем — у Елшицы. Да столь богатую, что в первые годы из каждой тонны удавалось извлекать по 300 килограммов меди и еще по 18 граммов золота! Так было положено начало поныне действующему комбинату «Панагюрски мини», отметившему уже полувековой юбилей.

Следующее крупное открытие было здесь сделано уже при народной власти, оно стало результатом поиска геологов-профессионалов, хотя и на сей раз без участия Его Величества Случая дело не обошлось.

Вот, собственно говоря, как я попал в Панагюрский общинный комитет партии, где и задал почтенному геологу вопрос о предках-кладоискателях.

Вопрос мой, повторяю, никого из присутствовавших не удивил и не смутил, в том числе и самого Георгия Гавранова. Да нет, отвечал он, иманяров в его роду, насколько он знает, не бывало. Зато к поиску подземных сокровищ имел отношение отец, много лет проработавший на здешних рудниках «Красен» и «Елшица». По этой ли причине Георгий предпочел Софийский геологоразведочный институт всем прочим вузам страны? Нет, скорее на него повлияли рассказы о сенсационных открытиях в Медете...

От Панагюриште эти места лежат всего в полутора десятках километров. Часть пути решили одолеть пешком, и я о том не пожалел. Дубовые и буковые рощи, луга на склонах, воздух, пропитанный ароматом разнотравья, веющие прохладой скалистые ущелья — чудесный путь!

Нет сомнения, что многие поколения иманяров бродили вдоль русла речки Медет, словно бы самой природой предназначенного для размещения кладов, — внимательно, шаг за шагом ощупывали трещины в камнях, надеясь угадать в них таинственные метки. У геологов же эти места долгое время считались бесперспективными. И когда летом 1955 года здесь была все же предпринята небольшая разведывательная экспедиция, затею эту сочли абсолютно пустой и напрасной.