Журнал «Вокруг Света» №02 за 1986 год

— Хочу обратить ваше внимание на одну существенную особенность, — сказал мне Чолаков.— Опыт «Медета» и «Асарела» беспрецедентен. Впервые в мировой практике налажена промышленная разработка руды с содержанием металла меньше одного процента. Причем разработка выгодная, дающая солидную прибыль...

«Медетской методикой» предусмотрена углубленная переработка руды с помощью биотехнологии. Потребление воды на три четверти — оборотное. Все это выгодно с экономической точки зрения, а заодно и позволяет уменьшить загрязнение природной среды, чему здесь уделяется повышенное внимание. Ведь окрестности Панагюриште богаты не только природными красотами и целебными источниками, но и историческими достопримечательностями. К примеру, асарелское месторождение соседствует с Обориштем — лесной поляной, где в апреле 1876 года собралось первое в болгарской истории Великое народное собрание, призвавшее болгар к восстанию против османского ига. Место это объявлено заповедной зоной, сюда, что ни день, приезжают экскурсии со всех концов Болгарии. И чтобы не нанести ущерба национальной святыне, пришлось удлинить рудные пути.

...В скором времени на месте медетского карьера появится глубокое озеро, заглохнут машины мельницы обогатительной фабрики, а весь персонал перейдет на «Асарел», который по объемам продукции превзойдет своего предшественника вдвое. Это, однако, не означает, что поиск геологов завершен. Наоборот, Гавранов уверен: пока еще открыта не вся панагюрская медь. Сведения, полученные со спутников, от советских космонавтов, подкрепляют гипотезу о том, что рудный скелет Средногорья охватывает значительное пространство с севера на юг и с запада на восток.

Болгарская земля по-прежнему полна кладами. Их еще искать и искать.

И находить.

Панагюриште — София — Москва

Андрей Крушинский, корр. «Правды» — специально для «Вокруг света»

Огород для гребешка

 

В бухте миноносок

Только я ушел под воду — сразу потемнело. Дна не видел: шлепнулся в мягкий ил. Пошарил вокруг себя и наткнулся на что-то скользкое и бугристое. Бросил. Потом сообразил, что это трепанг. Стал искать его. Вот он, — прерывисто дыша, рассказывал о своей первой вылазке в залив Посьета Костя Акутин. Он протянул мне сжавшегося до размеров теннисного мяча пузырчатого трепанга.

— Для начала неплохо, — ободрил я его.— Если трепанг объявился в таких условиях — значит, в других местах их должно быть еще больше. Ну а как там, на дне?

— Градусов пятнадцать...

— Да, не очень жарко, если учесть, что вода на поверхности двадцать четыре. Наверху — субтропики, внизу — умеренные широты.

— Очень даже умеренные, — дрогнули посиневшие губы Кости.

Что ж, первое свое испытание морем Акутин выдержал. Теперь ему можно было поручать и более сложные дела. А их предстояло немало. Экспедиция Всесоюзного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии, или сокращенно — ВНИРО, приехала из Москвы в поселок Посьет, чтобы оказать практическую помощь экспериментальной базе мари-культуры. В Москве задача была поставлена в самых общих чертах: изучить условия обитания ценных промысловых животных — приморского гребешка и трепанга в прибрежных водах Посьета. Детали работы предстояло уточнить на месте.

Проблемы начались еще в Москве с комплектования экспедиции. Штатным сотрудником был лишь лаборант-океанолог Костя Акутин. Остальных пришлось собирать, что называется, «с бору по сосенке». Я пригласил в экспедицию Володю Гудзева, увлекающегося подводной фотографией. Он порекомендовал мне Олега Савинкина — мастера на все руки. Такой человек незаменим в экспедиции, где многое решает техника: моторы, акваланги, подводная фотоаппаратура. Аня Севастьянова, студентка географического факультета МГУ, умела работать с теодолитом, чертить карты и профили.

В Посьете нам как-то сразу удалось устроиться. Директор базы марикультуры выделил нам две комнаты в общежитии и шлюпку «Прогресс», немного побитую о камни, но за день Олег с Володей залечили все ее раны.

Рано утром Олег привязал шлюпку к корме мотобота, и вся наша экспедиция в составе пяти человек отправилась в бухту Миноносок, которая раздвоенной шпорой вонзалась в гористый полуостров Краббе. Здесь, в Южном Приморье, земля и вода причудливо переплелись заливами и полуостровами. Далеко в море виднелись осколки земной тверди — острова Попова, Римского-Корсакова, Фуругельма. Заливы, бухты и бухточки всех размеров вырезали в скалистых берегах фестончатые кружева.

Природа щедро одарила этот чудесный уголок нашей страны. Здесь водятся сима, иваси, камбала, крабы, трепанги, гребешки, мидии, креветки. Было время, когда их добывали сколько могли. Теперь на смену охоте пришла в Приморье марикультура: морские фермы, плантации, пастбища.