Журнал «Вокруг Света» №02 за 1989 год

Как-то раз, когда журналисты ехали на Ист-Аллигатор-ривер, их машину остановил один из старейшин. Этот высокий седовласый человек внушительной наружности назвался Большим Биллом Нейджи и объявил своим глубоким зычным голосом, похожим на рык:

— Я давно слежу за вами. Мы очень похожи. Вы тоже подолгу наблюдаете за животными и размышляете. Совсем как гагуджу.

В ответ на просьбу побольше рассказать о животных и наскальных изображениях неожиданно последовало приглашение:

— Приезжайте ко мне домой, в Кэннон-Хилл, там и поговорим. Расскажу вам свою историю.

Стойбище Нейджи расположено на сочном заливном лугу. Сам старейшина, скрестив ноги, восседает под сенью дерева. По окружности поляны разбросаны несколько домиков, в которых живет его род. Это — одно из обиталищ гагуджу.

Сейчас их старинная культура заметно поблекла, и тем не менее кажется странным, что только пять-шесть стариков, похоже, по-настоящему хорошо разбираются в том немногом, что от нее осталось. Эти старики — «говорящие архивы» гагуджу, ибо культура народа сохранилась только в их памяти.

Джордж Наймингам — человек спокойный и вежливый, но настоящий воин, вооруженный копьем. Его брат Ниппер Капириги — стройный худощавый мужчина, его лицо обрамлено седыми волосами и бородой. Феликс Ианук, двоюродный брат Большого Билла — певец, исполняющий весь цикл народных песен. Художник Блюй Илкирр моложе остальных основателей рода, но лучше всех разбирается в наскальных рисунках.

Эти щедрые душевные люди допустили белых гостей в свой мир и рассказали им о Маравути, морском орле, который хватает когтями души умерших и уносит их прочь; о птице Джувей, главном действующем лице обряда инициации; о крокодиле по имени Джинга, обгоревшем в костре до волдырей на спине...

Запас английских слов у старейшин довольно скудный, и спокойная речь, состоящая из коротких фраз, звучит просто и бесхитростно.

— Первые белые люди, которые приходят к нам, сразу начинают вмешиваться в нашу жизнь,— рассказывает Билл Нейджи.— Они привозят выпивку. Им бы сперва спросить про рыбу, пещеры... Но нет, они хлынули сюда и пытаются учить нас жить.

Чтобы понять гагуджу, надо разобраться в их «Грезах». Для нас это сложно, для них — проще простого. «Грезы» и «Сны» — буквальный перевод соответствующих слов из языка аборигенов. В европейских языках им нет аналогов. Потому эти понятия имеют мало общего с грезами и снами в привычном для нас значении. Говоря о «Грезах», гагуджу имеют в виду начало жизни, ее зарождение и продолжение — от прошлого, через настоящее, в будущее.

Покойный Сайлас Роберте, один из вождей аборигенов, близкий к гагуджу, в свое время объяснял это так: «Аборигены связаны с природой особой связью... Все естественные явления мы воспринимаем как частицу самих себя. И все, что есть на земле, тоже частично очеловечено нами».

А история возникновения гагуджу такова: давным-давно, еще до эпохи «Грез», когда не было счета времени, существовал шаткий мир, не имевший четких очертаний. Потом, в начале «Грез», из морской пучины появилась Варрамуррунгунджи — человеческое — или похожее на человека — существо женского пола. Она сотворила земную твердь и дала начало роду людскому. Она же подарила людям языки и наречия.

Позже пришли другие создатели. Джинга, огромный прародитель крокодилов, создал страну скал; морской орел Маравути принес в когтях водяные лилии и посадил их на заливных лугах.

Завершив таинство сотворения, великие пращуры превратились в частицы пейзажа, существующие и по сей день. Варрамуррунгунджи стала белой скалой в лесу, Джинга — утесом, похожим на спину крокодила. Теперь местность вокруг них называют «Страной Грез».

— Все живое едино,— особо подчеркивает Нейджи.— Земля наша мать, орел — двоюродный брат. Дерево гонит кровь по нашим жилам. Растут травы. Течет вода. И все мы — одно целое.

Завершив сотворение мира, создатели, по преданию, объявили людям: «Теперь, когда мы дали вам все сущее, следите, чтобы оно оставалось таким вечно. Менять ничего нельзя».

Так Земля и все живущее на ней были отданы на попечение людей. С тех пор сменилось, вероятно, две тысячи поколений, а жизнь в национальном парке Какаду не прекратилась. Будучи неотъемлемой частью страны, плотью от плоти земной, аборигены совершенно неспособны понять, зачем кому-либо изменять или разрушать облик земли. Для них это равнозначно разорению источника их жизненной силы.

«У белого человека нет «Грез»,— говорят они.— Он идет другим путем. Он принадлежит дороге». А словом «дорога» у аборигенов обозначается все противное природе, все то, что ведет к постепенному упадку и гибели.