Журнал «Вокруг Света» №03 за 1991 год

Тюремщик открыл дверь, положив конец мольбам Пабло.

— Время, госпожа. Вам пора уходить.

Глава 9. Приманка

На верхней ступеньке тюремщик удивил Беатрис, объявив, что его светлость ожидает ее. Вскоре Беатрис ввели в сверкающий золотом тронный зал дожа. Там ее встретил Барбариго.

В благоговении она взирала и на дожа, и на тронный зал.

Барбариго галантно подвинул Беатрис стул.

— Пожалуйста, присядьте. — От него не укрылись ни запавшие глаза, полные ужаса от посещения подземелья, ни вымазанные грязью туфли и подол платья.

— Как будет угодно вашей светлости, — Ла Хитанильи села и застыла со сложенными на коленях руками.

Дож остался на ногах. — Вы виделись с братом?

— Да.

— Ваш брат, как агент миланского...

— Это ложь! — не выдержала Беатрис, — Ложь, ни на чем не основанная.

— Вы мне это гарантируете?

— Клянусь вам!

— Я-то вам верю, — помедлил дож. — Однако убедить государственных инквизиторов, к сожалению, гораздо труднее. Они могут подвергнуть вашего брата пытке. Если он выдержит ее, все равно остается кража. Ему могут отсечь руку. Правда, сейчас на галерах Республики ощущается нехватка рабов-гребцов, поэтому руку ему скорее всего сохранят, но до конца дней своих он будет махать веслом.

Беатрис вскочила, побледнев от гнева.

— Как я понимаю, ваша светлость насмехается надо мной!

— Я? — изумился дож. — Святой Марк! Мне-то казалось, что я на такое не способен. Нет, нет, — рука его надавила девушке на плечо. — Наоборот... Я послал за вами, чтобы предложить... свободу вашему брату. — Выдержав паузу, дож продолжил: — Не задаваясь вопросом, виновен он или нет.

Беатрис молча смотрела на дожа, и в душу ее закрадывалось подозрение.

— Могу ли я рассчитывать на вашу благодарность?

— Разумеется, мой господин, — прошептала Беатрис. На мгновение она закрыла глаза, и в голосе дожа ей послышались интонации дона Рамона. Ее передернуло от отвращения.

— Но почему, почему я всегда слышу одно и то же? Да, жизнь заставляет меня петь и танцевать на радость людям, но это не означает, что от меня можно требовать что угодно. Ну почему люди отказывают мне в добродетели?

Дож улыбнулся.

— Вы слишком торопитесь. Если бы не ваша добродетель, я бы не обратился к вам с этим предложением. Вы, естественно, сознаете, что очень красивы. Однако красота еще не все. Только в сочетании с умом и аристократической гордостью, позволяющими вам оставаться чистой среди всей этой грязи, ваша красота становится неотразимой для любого мужчины, на котором вы остановите свой выбор,

Беатрис смутилась.

— Я вас не понимают