Журналистика и разведка

Отказать в помощи нельзя, все мы люди. Но как не задуматься о странности таких встреч поздно ночью и предложении пройти одному в квартиру американского "бизнесмена"! И тогда Петровский предложил проводить больного. Дверь открыли, и, несмотря на настойчивые предложения Калдерона войти первым, резидент все-таки последовал за ним. Дальше все произошло по законам детективного жанра. С лестницы двухэтажной квартиры на Покровского бросился человек. Впоследствии выяснилось, что им был начальник русского отдела ЦРУ Дэвид Мерфи. Жора смог увернуться - уроки Михайлова не пропали даром. Дэвид врезался в прыжке в стену коридора, а предполагаемая жертва, воспользовавшись помехой в лице Карделона, сумела быстро покинуть опасную квартиру. Машина была тут же, у дома. Поворот ключа - и через пять минут посольство, что находилось рядом. Бывает же такое везение! Ворота почему-то оказались открытыми, а на первом этаже после полуночи шла азартная баталия двух бильярдистов, консула и разведчика ГРУ. Резко, как приказ, прозвучала просьба: "Ребята, срочно в мою машину! На меня напали американцы. Надо их немедленно задержать! Попытаемся сдать в полицию!" Через несколько минут машина была у двери дома. Надо же, опять повезло! На пороге наши дипломаты столкнулись с тремя американцами, которые, наспех собравшись, пытались поймать такси. Завязалась схватка. Целью было не дать похитителям уехать, задержать их и сдать в местное отделение полиции. Легко сказать - задержать троих крепких мужчин, особенно дюжего Мерфи! Его схватил консул Шаров и сумел приемом повалить на асфальт. Шеф русского отдела ЦРУ отчаянно сопротивлялся. Он, как завзятый борец, вскидывал ноги, с тем чтобы суметь через голову перевернуться. Не на того напал! Консул крепко удерживал его голову и шею. Мерфи захрипел, и тогда Жора крикнул: "Смотри не задуши!" На шум прибежала Муза. Она хотела сразу вернуться в квартиру за кухонным ножом, но Жора, удерживая Райана, крикнул: "Не трогай нож, позвони и срочно вызови полицию!"

О, эти жены разведчиков! Они привыкли не теряться в любой ситуации! Через пару минут Муза вновь появилась на поле брани. Вместо ножа она держала в руках зонтик и тут же обрушила его на головы Мерфи и Райана. Полиция не заставила себя долго ждать. Всех участников поединка доставили тут же в участок. У американцев изъяли мешок и атташе-кейсы. Но просьбу русских открыть чемоданчики отклонили. Это, мол, сделает следствие. Через считанные минуты появился какой-то важный чин в штатском. В ходе допроса Покровский и двое других - обладатели дипломатических паспортов, гарантирующих личную неприкосновенность, проинформировали о нападении и поблагодарили японскую полицию за оперативно оказанную помощь. На этом все было закончено. В пять утра 17 марта 1966 года все трое русских вернулись домой, чтобы немного поспать перед работой, а американские "бизнесмены" стали звонить из участка в свое посольство. Их, конечно, выручили, и они тут же вылетели в Вашингтон.

Но шумиха вокруг акции ЦРУ не затихала долгие месяцы. Возмущались все. В японских правительственных и парламентских кругах были крайне недовольны беспардонным хозяйничаньем американцев, как будто бы они действовали у себя дома, а не в суверенной стране. Пресса под заголовками "Советский дипломат проявил находчивость", "Покровский благодарит японскую полицию за помощь" печатала многочисленные статьи, интервью и, естественно, фотографии советского резидента. Недоволен был и советский посол Владимир Михайлович Виноградов. Не знаю, что выводило его из себя,- то ли зависть к поднявшейся волне популярности его собственного советника, то ли личная неприязнь, то ли что-то еще, но он жестко прореагировал на случившееся. Посол прекрасно сознавал, что свалить резидента непросто. И все-таки понадеялся на свои силы и связи с Анастасом Микояном в Москве. В центр ушла серия шифровок с предложением срочно убрать Покровского. Из человека, который совершил геройский поступок, отбился от похитителей, хотели сделать мальчика для битья. Пусть, мол, не путается тут под ногами!

В отпуске резидента вызвали на ковер в ЦК КПСС. Выслушав его объяснения, заведующий элитным выездным административным отделом Панюшкин, курирующий, кстати, работу КГБ, МИД и ряда других авторитетных организаций, целиком одобрил поведение Покровского. То же сделали и непосредственные начальники резидента - председатель КГБ Семичастный и руководитель советской внешней разведки генерал Сахаровский, признанный ас своей нелегкой профессии и к тому же человек, не боявшийся в обстановке всеобщей перестраховки брать всю ответственность на себя. Недаром после его смерти коллеги Сахаровского воздвигли на его могиле на Новодевичьем кладбище огромный памятник из гранита. Как будто хотели сказать: добрая память о тебе сохранится в наших сердцах вечно, так же как вечен этот камень гранит. В итоге резидента наградили орденом Боевого Красного Знамени. Со временем он заслужил еще две высоких трудовых и боевых правительственных награды.