Жуткая история Проспера Реддинга

Демон удивился, что на ощупь она была такая, такая… восковая, как кожа мертвеца. И вес у нее был совершенно неожиданный. И, конечно, мальчику она оказалась великовата. У него очень маленькая голова, очевидно, в соответствии с размером его мозга. Но если тщедушная шейка ребенка выдержит такое великолепие, он будет носить шляпу с гордостью. Аластор изящно поправил ее и, все так же держа Длинноклыка под мышкой, перешел на другую сторону улицы и ступил на узкую и вымощенную кирпичом дорогу (место для прогулок?). В Нижнем королевстве он видел несколько таких улиц с магазинами, где можно что-нибудь купить себе. Хоть это не изменилось. Луна стояла высоко и светила ярко, он увидел свое отражение в витрине.

– Дураки эти смертные, – проворчал демон. Ему ужасно нравилось, как он выглядит в плаще и новой шляпе.

И пока он случайно не наткнулся на других демонов, например, на очередную пиявицу, Аластор поспешил к следующему магазину с горами сладостей невероятных расцветок. А потом он учуял нечто странное. У мальчика был слишком слабый нюх, по сравнению с тем, к чему привык демон, но ветер той ночью был особенно порывистым. Он кружил по улицам, поднимая пыль и пробуждая воспоминания.

Опавшие листья кружили, пытаясь взлететь к самой луне. Вместе с ними кружил и запах гниения. Демон подхватил своего друга-вампира покрепче и принюхался.

Потратив минут пятнадцать, Аластор обнаружил хобгоблина неподалеку от улицы с магазинами. Глазами мальчика он не мог его видеть, но ошибки быть не могло, он чувствовал приторную вонь гниющих фруктов. Хобы – лучшие слуги, они просто созданы, чтобы поддерживать чистоту и заботиться о хозяевах.

В Черном дворце у Аластора была целая армия таких слуг, они заботились о нем, одевали его, занимались корреспонденцией и шпионили за братьями. Тени людей были обычными рабами: проклятые до скончания времен, они выполняли черную работу: чистили канализацию, собирали урожай на полях острого, как бритва, длиннокуста. А хобов ценили, им доверяли выполнять работу без надзора.

Семьи хобов веками хранили верность домам душегубов, так было и в доме Аластора. Его няня-хоб была дочерью няни-хоба его отца, а та была дочерью няни его деда. Ростом хобы примерно с ребенка, а кожа у них – прекрасного пепельно-серого цвета. Особенно Аластору нравились их глаза, ярко-желтые, сверкающие над миленьким носиком, круглым и красным как редис. Впрочем, главной чертой гоблинов были рычаще-фыркающие хриплые вздохи, с которыми они вынюхивали грязь и потом кидались ее убирать.

Поэтому Аластор слегка удивился, когда увидел, что с длинных красных закрученных рогов хоба свисает полусгнившая тыква, а в ушах у него нет золотых серег, полагавшихся за долгие годы службы. Вместо чистейшего белого паучьего шелка, в который одевались гоблины в нижнем мире, он носил что-то вроде платья из газет и чего-то серебристого. Оно пошло складками, когда хоб замахнулся палкой на шипящего бездомного котенка. Хоб охранял кучу рассортированного мусора. Ящики, яркие контейнеры и картонные коробки он сложил в некое подобие башни.

– Убирайся! – голос мальчика сорвался, но этого хватило, чтобы напугать котенка, который убежал в глубь переулка и растворился в ночи. Аластор ждал, пока к нему обратятся подобающим образом, но гоблин только вздохнул и отошел к своей башне. Очень аккуратно он убрал свою палку-меч в коробку с надписью «Кетчуп HEINZ» и заполз внутрь на четвереньках, перебирая костлявыми ладонями и коленями. Должно быть, это какая-то шутка…

Аластор кашлянул. Хоб не возвращался. Аластор кашлянул еще раз, погромче. В конце концов, когда из башни послышался сиплый храп проклятого существа, демон решил позвать его.

– Слуга, приказываю тебе явиться! Выйди и подчинись мне! За это я дам тебе… Э-э-э… – Аластор замолчал и огляделся. Длинноклык казался все тяжелее, поэтому он поставил его на землю и поднял яблоко, которое выглядело достаточно тошнотворно. – Я дам тебе этот редкий фрукт.

Но увидел только желтые глаза, сверкающие в темноте башни.

– Ты принимаешь мои условия?

Хоб долго не отвечал.

– Нет, не принимаю. Я не прислуживаю людям. Бе-е!

– Выйди на простор ночи! – потребовал Аластор. – Ведь я не человек.

– Нет.

Существо с шумом втянуло воздух и, зажав ноздрю, со звуком, подобным пушечному выстрелу, высморкалось сгустком голубой слизи, который долетел до босых ног мальчика.

– Хоб! – вскричал Аластор. – Черт возьми! Разве смог бы простой смертный тебя услышать? Или говорить с тобой?

Гоблин обдумал его слова.

– Кажется, нет.

– Так разве это не доказательство, что и я не человек?

Аластор стал срывать повязки с поврежденной руки мальчика. Порез еще не зажил, кровь сочилась из почерневших ран. В воздухе разлился ее металлический запах, и Аластор услышал, как гоблин громко хрипло вздохнул, а потом еще раз.

– Г-господин? – раздался тихий голос из коробки. – Это вы?..

Демоны могут узнавать других демонов по запаху. И несмотря на то, что запах Аластора перебивался мерзко-цветочным ароматом мальчишки, все-таки можно было понять, что перед гоблином душегуб и демон высокого ранга.