Зима в раю

Земля под нашими ногами резко уходила вниз, и я с опаской приблизился к низкому ограждению террасы и заглянул через парапет в головокружительную глубину долины. Все было так, как описывала старая Мария Бауса. Другие крохотные fincas, которые по большей части невозможно было разглядеть снизу, цеплялись к склонам или рискованно балансировали на уступах и кряжах в окружении крошечных полосок террасированной земли.

Сквозь обрывки утренней дымки, которые все еще висели над дном долины, я различил уменьшенные контуры дома и строений на нашей собственной ферме, которая с этой высоты казалась расположенной куда ближе к fincas соседей, чем на самом деле.

Далеко слева едва виднелись охряные крыши старого Андрача, плотно сбившиеся вокруг церкви. Непосвященным трудно было бы догадаться об их существовании из-за вечнозеленых предгорий, встающих и опадающих неровными волнами у основания гор на своем вечном пути к побережью.

Хотя далекий воздух был замутнен влагой, испаряемой жаром полдневного солнца, я все же разглядел несколько вилл над Пуэрто-Андрачем – крошечные белые крапинки на одетых соснами склонах, а за ними линяла и сливалась с горизонтом густая синева Средиземного моря. Такова была панорама с высоты полета красного коршуна, и это был поистине потрясающий вид.

– Вы когда-нибудь смотрели на такую vista

[279], señor? – гордо спросил меня Хуан-Хуан.

Я должен был признать, что ничего подобного в жизни не видел, но больше не мог вымолвить ни слова. Я мог только стоять там и любоваться в немом восхищении.

– Но если вам понравилось тут зимой, то обязательно следует еще приехать и посмотреть, как тут все выглядит в летнее время. Я часто прихожу сюда вечерами и стою подолгу, наблюдая, как садится солнце за те горы на другой стороне долины. К нам попадают лучи еще долго после того, как весь город и фермы внизу погрузились в тень. И зимой по утрам солнце встает между этими двумя пиками на востоке и начинает светить на нас раньше, чем на всех остальных. Sí, sí, тот человек, который первым много веков назад выбрал это место для своей finca

, был очень мудрым. Claro qué sí[280].

Мы повернулись и пошли обратно к дому.

– А воздух… – добавил Хуан-Хуан и сделал глубокий вдох. – Ах, он здесь всегда такой свежий и прохладный, даже в июле и августе, когда в долине все изнывают от невыносимого зноя. Говорю вам, señor, если бы не мой бизнес в Андраче, я жил бы здесь все лето. – Щуплый плотник остановился и прикоснулся к моей руке. – Вот сейчас ничего не говорите, просто прислушайтесь. А потом скажите мне, что вы слышали. – Он тихо постоял рядом со мной, глядя на горы со счастливой улыбкой на устах.

– Э-э… я вообще ничего не услышал, – сказал я, несколько удивленный этой просьбой старика. – Только птички поют… и ветер в соснах шуршит. Но больше ничего.

– Exacto[281]. Кроме природы, на finca сейчас никого нет, тут пусто – дико. Но по выходным жизнь возвращается сюда. И снова звучат голоса играющих детей, из трубы поднимается дым, пахнет готовящейся на кухне едой, и я наслаждаюсь всем этим, пока работаю в поле. Es celestial[282]

. Мне грустно, что мелкие фермеры в вашей стране потеряли это счастье, señor.

Я покорно кивнул, соглашаясь, и мы продолжили наш неторопливый путь обратно к коттеджу.

Когда я посмотрел на него с поля, то оказалось, что маленький дом как будто трансформировался в воплощение тихого идиллического очарования. Теперь гористый задний план не угрожал, а излучал покровительственное спокойствие, склоны отражали теплое сияние южного солнца, в то же время давая укрытие крошечной ферме, когда зимние бури выплескивали тут свою принесенную с севера ярость. Хуан-Хуан был прав: тот первый campesino не ошибся, выбирая место для своего дома.

– Я начинаю понимать, о чем вы говорите, Хуан-Хуан. Это действительно божественный уголок. Но удаленность! Я хочу сказать, что когда люди жили здесь постоянно, то как, например, дети попадали в школу?

– В школу? – засмеялся Хуан-Хуан. – Hombre, их школой были горы, лес, поля. Может, родители могли научить их писать или читать, а может, и нет. В те дни такие вещи не имели значения. Выжить – вот что было единственно важно, и в школах тебя не научат, как остаться живым в месте, как это.

– Но как они выживали? Тут совсем крошечный участок земли. Как мужчина мог прокормить с нее семью?