Зимнее солнце

— Получишь перед выездом, — не оборачиваясь ответил Дэрлиан. Двое гвардейцев шустро захлопнули за ним двустворчатую дверь, вновь приняв стойку "смирно" и вскидывая на плечо длинные мечи в ножнах. Азули улыбнулась, и, перейдя двор, скрылась в небольшом здании, словно прилепленном неумелой рукой ребенка к величественному сооружению Дома. Хотя эту пристройку многие (естественно шепотом и с большой опаской), называли андеретовой будкой, однако, охранялась она не менее серьезно, чем основной корпус. Прежде чем попасть к себе в покои, Всевидящая проходила каждый раз несколько достаточно неприятных процедур. Уже в конце просторного коридора со множеством статуй ее ждали двое охранников из числа офицеров Совета. Азули бесило, что ее должны беречь эти бестолковые лекверы, вечно сующие свои носы в чужие дела. Совет уже несколько столетий боролся за власть с узнающими, но чаша весов пока не склонялась ни в одну, ни в другую сторону. Конечно, формально страной правили именно советники, число которых к данному моменту уже зашкалило за семь тысяч. Совет включал в себя собственно главный орган управления при Сотворителе, куда входили лишь доверенные и проверенные лица, судейство в составе двадцати пяти лекверов из числа получивших высшее юридическое образование, личная гвардия Дэрлиана в сто пятьдесят лекверов и обширная армия. Последняя же подчинялась не Сотворителю, и даже не генералу Сверту, что было бы логично, а главе совещательного органа, называемого Большим Собором. И, как это не парадоксально, Собор и правда был всего лишь совещательным органом, то есть только давал Дэрлиану советы, распоряжаясь страной по собственному усмотрению. Ну, во всяком случае, пытаясь распоряжаться, потому что ему в этом мешали именно узнающие. Вообще, нормальному человеку даже в голову бы не пришло так организовать управление страной, а тем более, целым миром. Казалось, ни один элемент этого громадного чиновничьего аппарата не был связан с другими. Сотворитель являлся даже не главной фигурой, а неким подобием бога для лекверов и не имел никакой настоящей власти. Собор вроде бы издавал законы, следил за порядком, и даже решал кое-какие насущные дела. Но и он не мог действовать без разрешения генерала армии. А уж Азули так вовсе ни от кого не зависела, подчинялась только Дэрлиану, и являлась лишь предсказательницей. Однако к ее видениям не просто прислушивались — они были для лекверов единственной правдой. Азули уважали и ценили, одну из всех узнающих. Но еще больше боялись…

— Пароль? — рявкнул один из офицеров, но загораживать массивную дверь не стал. Всевидящая мрачно покосилась на второго охранника, медленно поднося руку к глазам. На запястье заиграл всеми цветами радуги широкий хрустальный браслет, на котором, не торопясь, расплывалась очередная запись пароля, менявшегося каждые полчаса. Естественно, что запомнить все его многочисленные варианты было просто невозможно, поэтому надписи на браслетах Азули и стоящих на дежурстве лекверов обновлялись автоматически.

— Элер весте, — почти выплюнула девушка, уже начиная проскальзывать перед носами охраны. Советники только кивнули, более не проявляя к узнающей никакого интереса. Эти двое, как и многие другие гвардейцы Дома и его "конуры" придерживались простого, но эффективного правила: сделал дело — отстань от начальства. По крайней мере, это служило хорошей гарантией того, что оно тогда не полезет к тебе. К тому же за особое рвение на службе отчего-то не всегда жаловали, а уж от такой стервы, коей была Всевидящая, ждать награды было тем более глупо.

Тем временем Азули уже мчалась вверх по винтовой лестнице на самый верхний этаж, практически на каждой ступеньке поминая ее строителей недобрыми словами. Хотя даже не они были виноваты в том, что девушке приходилось ежедневно, а то и несколько раз в день спускаться и подниматься по этому адскому сооружению, а Сотворитель. Ведь можно было установить в здании хотя бы две передвижные кабинки на цепях, однако Дэрлиан практически сразу запорол всю идею на корню, даже не дав ей проклюнуться в умах советников. Видите ли, нет у страны таких средств, чтобы тратить уже имеющиеся на пустые излишества правящей верхушки. Собственно, это была лишь официальная версия. Неофициальная же звучала намного короче, зато убедительнее: "Побегаешь лишний раз!". Помнится, когда Сотворитель тихо подозвал Азули, дабы произнести сию фразу, лицо правителя было исполнено таким злорадством, что Всевидящую аж перекосило. Кто-кто, а этот несносный, вечно витающий где-то в облаках леквер мог испортить жизнь с помощью одних только неприятных мелочей, не делая при этом ни одной большой гадости. И в этом-то Дэрлиан разительно отличался от самой узнающей, привыкший уже в течение пяти тысяч лет заправлять в этом мире такими делами, какие не под силу было провернуть более никому.