Зимняя сага

– Как же так, Милка? – Ульяна внимательно выслушала рассказ сестры по телефону, – чем я могу помочь? Давай, я приготовлю еду для Роберта, передашь ему в больницу. Больничное меню, мягко говоря, не дотягивает до домашней стряпни.

– Спасибо, Ульяша. Ничего не нужно, я сама приготовлю и сама отвезу. Но, у меня действительно будет к тебе просьба… – Мила смутилась, – понимаешь, моя Альбина совсем одна останется на ночь, я должна побыть с Роберт, как минимум одну ночь провести рядом с ним. Пока его зрение не восстановится, я буду рядом. Наша Тома на новогодние праздники к себе в деревню уехала. Я бы попросила её, но… В общем, оставить мне дочку не с кем.

– Ну какой может быть разговор? Она мне что, не родная? Где моих двое, там и третья. Приезжайте. Сколько нужно, столько пусть остаётся у нас, места всем хватит!

– Спасибо большое, только вот еще один момент. Собака. У нас же теперь щенок. Куда мне его деть, я ума не приложу. Знаю отношение твоего Родиона к домашним животным. Вдруг он будет против?

– Щенку тоже найдем угол, не волнуйся. А с Родионом я разберусь, ты в голову не бери. У тебя своих проблем полно.

Ульяна обладала какой-то магической силой – всегда правильно понимать. С ней везде было как дома. Уютно, размеренно. Будто она сердце твое окутывает шерстяным пледом, или одевает тёплый растянутый свитер, чтоб согреть душу. Она принимала тебя со всеми недостатками и никогда не критиковала. С ней можно было выражать эмоции. Любые, по любому поводу и без него. Ведь смеяться и плакать без повода можно не с каждым. Она умела любить. И ей нравилось любить. Любовь к её мужу должна была выражаться в служении. И служила, как она считала, достойно. Супругу, детям, семье. Долгу. Но, сама того не осознавая, мужу она не служила, а прислуживала. При этом, любила свою жизнь даже в тот момент, когда казалось, что любить было не за что. Когда было самое время проклинать своё жалкое существование. В ее душе было и есть место для всех. Под ее кровом так же, как и в душе, каждый находил себе место. Каждый, кто потерялся, находил самого себя. Жаль, что жизнь не всегда отвечала ей взаимностью, посылая всё новые испытания.

Когда Мила и Альбина оказались на пороге квартиры отставного генерала, тот уже был подготовлен к предстоящей встрече с племянницей жены и её питомцем. Хоть он и был иногда непреклонен в своих решениях, здесь ситуация не позволяла поступить иначе.

– Проходите, мы вам рады, – неожиданно начал он, увидев гостей, – ты, Мила, оставь переживания за девочку и собаку. Мы за ними присмотрим сколько будет необходимо. Занимайся мужем. Ты сейчас там нужнее. Ну, проходи, племянница! – пригласил генерал.

Ульяна помогла Альбине снять верхнюю одежду и жестом пригласила сестру тоже войти в дом, но та отказалась.

– Уже поздно, побегу к Роберту. А вам, родные, спасибо, что бы я делала без вас? – Мила от усталости уже не чувствовала, как болело ее тело и ныли ноги.

– Да брось, – Ульяна махнула рукой, – пойдем, дочка, я тебе уже постелила в комнате девочек. Искупайся и ложись, а я вам принесу перед сном горячий чай с медом, – Ульяна знала, что племяннице сейчас требуется повышенное внимание, ведь она уже не совсем ребенок и все прекрасно понимает. Понимает, что папа заболел чем-то серьёзным.

– Доедешь до больницы, позвони, – крикнула Ульяна вслед сестре, закрывая за ней входную дверь.

– Неужели папа разрешил? – Кристина играла с Марсом в мяч, пока Ульяна заплетала Альбине тугую косу.

– Мне было нелегко, но я смогла его уговорить, – подмигнула она дочери.

– Не дай Бог он его разбудит своим лаем, придется нам всем пятый угол искать, – шутила Кристина.

– Кто кого разбудит, если начнет гавкать? Родион Марса или наоборот? – отозвалась Ева с верхней полки двухъярусной кровати.

– Нет, ну ты видишь, что она говорит про моего отца? – возмущенно Кристина посмотрела на мать, – будто собака – это он.

– Ева, – мать сделала вид, что недовольна ее высказыванием, но сама еле сдержала смешок. Старшая дочь поняла это по взгляду.

– А что? Вот был бы ваш Родион такой, как Роберт. Он для Аркадия старается, всегда к нему добрый, – Ева едва не выдала секрет, который скрывали от Альбины и быстро прижала ладонь к губам.

– Конечно добрый, он же его папа! – тон Ульяны стал строгий, даже сердитый. Она и две ее дочери переглянулись. В комнате повисла неловкая пауза.

– Ну да… – замялась Ева и опустила глаза.

– Хоть бы дядя быстрее поправился, – Кристина быстро сменила тему, – мы за него очень переживаем.

– Давайте за дядю помолимся, – Ева спустилась со второго этажа кровати.

Альбина уже знала на тот момент кое-что о религии, вере. Знала, где в комнате мамы стоят иконы, но сама еще ни разу не пробовала молиться. Только сейчас она узнает, что с Богом можно еще и поговорить, а не только любоваться Его образом на иконах.

– Хорошая мысль. Я сейчас принесу свечки, – из потайного шкафчика в их с Родионом спальне Ульяна принесла тонкие восковые свечи, а также старенькую тетрадку с потрепанными, потемневшими от времени страничками в клетку.