Зимняя сказка (СИ)

Я оставила дверь открытой, чтобы не включать свет - солнце освещало большую часть лестницы, но не успела сделать и пяти шагов, как голос из глубины подвала произнес:

- Закрой дверь.

Из моей груди наконец вырвался короткий истерический смешок. Меня уволили. Мой дом отбирают. На меня напал грабитель. У меня нет друзей. Мой отец умер. Я сломала каблук. Моя мать знать меня не хочет. Тварь, которой я спасла жизнь, сейчас разделает меня на бифштекс. Не хватает только опухоли в мозгу на неоперабельной стадии.

- Ты закроешь дверь или нет? - повторил он.

Я оглянулась, оценивая свои шансы. Прямо за моей спиной был отрезок лестницы, залитый ярким солнечным светом. И можно было бы попытаться…

- Прежде чем ты коснешься дверной ручки, я сломаю тебе шею, - сообщил он, предсказывая ход моих мыслей.

- Не успеешь.

- Тогда застрелю.

Вот блин. Надо было пошарить по его карманам.

- Это вероятнее, - согласилась я.

- Тогда делай то, что говорят.

Я послушно прикрыла дверь и зажгла свет.

Лампочка была маломощной, однако на мгновение все же ослепила его. Он отвел глаза, и я, наконец, смогла его рассмотреть. Вампира очень трудно рассмотреть, если он смотрит на тебя в упор - это, наверное, их своеобразное оружие. Вроде обращаешь внимание на черты, а потом обнаруживаешь, что запомнила только глаза, как две фары несущегося на тебя автомобиля. Если это “потом” еще существует.

Вообще-то раньше я видела вампиров всего два раза и мало ими интересовалась. Знала то же, что и все. После того, как ученые выяснили, что они бесполезны в их научных исследованиях по поводу долголетия, поскольку устроены кардинально по-другому, их оставили в покое. Если это можно так назвать. Известно, что вампиры сами строго контролируют свою численность, ведь чем их меньше, тем проще им самим жить. С той же целью они стараются контролировать и собственные аппетиты, чтобы не вызвать на свою голову полицейские облавы. По закону их положено проводить раз в полгода, но это вряд ли делается, пока в городе спокойно (только не сейчас, когда убили дочерей МакКинли!). В то же время вампиры абсолютно бесправны, их волен убивать, кто хочет, как бешеных собак, а за наводку полиции положены немалые премиальные. Моя подруга Дора всю жизнь об этом мечтала, но как-то ни один монстр ей не попадался.

Однажды я была свидетелем жуткой сцены - одну из них вытряхнули среди бела дня из багажника машины прямо на тротуар. Был июль, жара стояла неимоверная. Это была девчонка, совсем молодая - и с виду, и вообще тоже, поскольку не вспыхнула, как бенгальский огонь, на такой сковородке. Вокруг собралась толпа, ее кожа постепенно краснела, покрывалась волдырями. От боли она не могла даже пошевелиться, только орала, прижав ладони к лицу. Я не выдержала и ушла, но меня расстроила не столько эта медленная казнь, сколько алчное выражение на лицах зевак. По мне, так неужели миллионный город не может прокормить десяток не-мертвых? Обычные банды ведут себя гораздо хуже (во всяком случае, у нас в Филадельфии), уголовники садятся в тюрьму за убийство и благополучно выходят на свободу, для отпетых серийных убийц есть электрический стул, но даже это - относительно безболезненное прерывание жизни. А монстры приговорены просто за факт своего существования. За то, что монстры. У нас суровые законы. Но не думаю, что та девушка заслужила такую страшную смерть, может, она за всю жизнь никого не убила. А может, еще не успела, как сказать…

Конечно, бескрышные убийцы есть и среди них, стоит вспомнить только инцидент на нью-йоркском Стадионе… ну а как насчет нас? Сколько среди нас монстров, убивающих ПРОСТО РАДИ УДОВОЛЬСТВИЯ? Со времен Стадиона много времени прошло. Все ведь могло и измениться.

Таковы мои космополитичные взгляды. Сейчас они были довольно неуместны, поскольку мой гость был настроен мрачно.

- Сядь там, - указал он на кресло в углу.

Я вынесла сюда часть старой мебели. Во втором сидел он.

- Можно выпить? - поинтересовалась я.

Это его почти позабавило. Он чуть расслабился.

- Пожалуйста, будь как дома.

Я вынула последнюю бутылку вермута, глотнула прямо из горлышка (а жизнь-то налаживается!) и тут же поймала на себе его взгляд. Вообще он мне понравился в хорошем смысле, как нравятся некоторые мужчины и женщины на улице. На вид ему было где-то под тридцать, лицо интересное, даже красивое, но не из тех, что называют симпатичными. Я бы сравнила его с авангардной черно-белой фотографией, на которой почти ничего не понимаешь, но не можешь оторвать взгляда. Четкость, правильность черт - и в то же время такое чувство, что самое главное все же скрыто. Где-то за этим мраморным лицом и темными сияющими глазами.