Зимняя жена

Курх привлек меня к себе, и я положила голову ему на плечо. После волнений и счастья, свалившегося на меня за этот день, сейчас я с трудом сдерживалась, чтобы не заснуть самым неподобающим для хорошей хозяйки образом. Я пыталась взбодриться, вслушиваться в беседу, но бок Курха был теплым, удобным, печка приятно грела, и сквозь сладкую дрему я едва различала негромкий смех Аки и голос мужа, который что-то отвечал Волку непривычно спокойно и доброжелательно.

Настоящая сказка.

— Все хорошо, — шепнул мне Курх. — Ни о чем не переживай.

И я позволила себе провалиться в тихий, умиротворенный сон.

*

— Успокойся, я рядом. Самое главное — не бояться.

Сказать было легче, чем сделать. Я дрожала, кутаясь в легкую шубку, которую мы взяли с собой, и до рези в глазах вглядывалась в непроницаемый туман. Здесь, среди серо-серебристой мглы, всегда было холодно, хоть Курх и пытался объяснить мне, что холод это не настоящий, и когда страх отпустит меня, я перестану мерзнуть.

— Я здесь, — раздался голос, казалось бы, совсем рядом со мной. — Давай, Сирим, всего несколько шагов.

Я неуверенно пошла туда, где, как мне думалось, ждал меня Курх. Шаг, другой, третий…

— Еще немного, Сирим, — судя по звуку, расстояние, разделявшее нас с Зимним духом, оставалось прежним.

Я сорвалась на бег.

Ничего. Ни темной тени мужа впереди, ни знакомых очертаний двора и дома, от которого мы едва ли успели отойти далеко. Только серая мгла да колючие льдинки, кружащиеся в воздухе. Туман словно подкрадывался все ближе и ближе, заманивал глупую самоуверенную девчонку, решившую, что она может стать ровней бессмертным духам.

Паника сдавила горло ледяными тисками. На мгновение мелькнула мысль, что Курх нарочно уходит все дальше, не давая мне настигнуть его. Злые слезы ожгли глаза и тут же застыли на щеках.

— Сирим…

Я не почувствовала его, не заметила движения. Миг — и Курх уже оказался рядом, сжал в крепких объятиях. Горячие ладони гладили меня по спине и волосам, согревая.

— Тише, тише, девочка моя.

Не отрывая лица от его рубашки, я пробормотала:

— Курх, я не могу. Ничего не получается.

— Не страшно, — ответил он. — Нам некуда спешить. Пойдем, достаточно на сегодня.

Хватило всего лишь пары шагов — неужели мы действительно все это время были так близко к дому? — чтобы выйти из тумана на залитый солнцем двор. Вероятно, мы с Курхом не обманули ожиданий Аки. Реки, конечно, не кипели, но солнце жарило вовсю. Буквально каждый клочок земли покрылся густой, по щиколотку, травой. В саду появились крупные, тугие завязи будущих плодов. Всюду, куда только ни падал взгляд, бурлила, кипела жизнь.

Я скинула шубу, подставляя лицо и плечи солнечным лучам. С крыльца с радостным визгом слетела Лита, бросилась ко мне, что-то довольно лепеча. Я подхватила дочку на руки, вдохнула ее тёплый, чуть сладковатый запах. После тумана мне всегда хотелось согреться, и никто лучше Курха и Литы не мог справиться с этим.

Айни, разомлевшая на солнце, лениво подняла голову. Волчица или Аки теперь приходили к нам попеременно только тогда, когда я совершала новую вылазку.

— Ну как? — спросила она. Я лишь покачала головой. — Ничего, малышка, по крайней мере, с каждым разом ты держишься все дольше и дольше.

*

Тихая и полутемная кладовая встретила меня привычной уже прохладой, настоящим спасением от палящего летнего зноя. Одной рукой держа подсвечник, а второй — руку Литы, я осторожно спустилась вниз. С тех пор, как Курх разрешил мне изучить содержимое сундуков, я полюбила это место и частенько приходила сюда в отсутствие мужа, чтобы немного посидеть, перебирая вещи Зимних жен, когда-то живших здесь, пока Лита играла с немногочисленными игрушками своих старших братьев и сестер или раскачивалась на олене, которого она вытаскивала из-за сундуков, воображая себя, верно, лихой наездницей.

Меня волновал один вопрос, на который Курх никак не мог дать ответа.

Что делало меня особенной? Чем я отличалась от десятков других женщин? Как я могу быть уверенной, что не разделю их судьбы? Курх лишь отмахивался, пожимая плечами. Какая разница, если здесь и сейчас у меня есть реальный шанс совершить то, чего не сумели они. Остаться с ним. Неужели я этого не хочу?

Конечно, я хотела — а разве могло быть иначе? Но я видела, как напрягается муж, если я медлю с ответом, и как улыбается успокоено, когда я прижимаюсь к нему, убеждая и словом и телом, что хочу разделить с ним вечность. Видела — и быстро перестала спрашивать.

Но сомнения никуда не делись.

За спиной тихо поскрипывали деревянные полозья — Лита достала из угла своего любимого оленя. Я задумчиво водила пальцем по резной лисице с сундука Инари. Может, моя беда именно в том, что я позволяю себе сомневаться? Терзали ли Лисицу подобные чувства, когда Курх пытался научить ее не слышать губительного зова?

— Мне кажется, тебе не хватает мотивации, — задумчиво сказал Курх, когда я, в очередной раз выбившись из сил, пыталась перевести дух после бега по туману. — Скажи, чего бы ты хотела получить в качестве подарка, когда тебе удастся выйти ко мне?