Злая Звезда

Глаза виконта наполнились ужасом и радостью одновременно. Хрустнуло стекло и мгновенно окоченевшее тело сползло вниз. Князь закрыл глаза, стараясь вызвать в памяти тихий осенний вечер, аллею одичавшего парка, плеск реки и шорох шагов по опавшим листьям. Рука в тяжелой бронированной перчатке легла ему на плечо.

Часть пятая

ЗВЕЗДНЫЕ КАРАТЕЛИ

Никто не уцелеет: ни нищий на улице, ни мэр в своем бункере. Погибнут даже тараканы и крысы.

Александр Задорожный, Димитрий Близнецов «Проклятое созвездие»

Сознание вернулось к Жаку мгновенно. Будто кто-то резко дернул рукоятку электрического рубильника, и прожектора залили ярким светом крошечный участок человеческого мозга, где обитает странное нечто, именуемое душой. Время, проведенное в отрыве от реальности, не поддавалось учету и превратилось в микроскопическую черную дыру, в которой могли укрыться и столетия томления в анабиозе, и мгновение, пока отрубленная голова падала в корзину. Только что Жак слышал, как хрустнули суставы палача, когда тот с натужным хрипом взметнул ввысь свой тяжелый топор. Как свистел рассекаемый острым лезвием воздух, как мертвящий холод застенчиво коснулся кожи. Огненное кольцо боли стянуло шею. Всё тело сжалось, будто его окунули в жидкий азот. Мир начал медленно переворачиваться, становясь с ног на голову. Мозг не выдержал перегрузки и отключился. Жак думал, что это и есть смерть. Он никогда не верил жрецам-милосердам и ни на минуту не сомневался, что гибель тела и сохранение сознания вещи несовместимые. Он считал, что там, за гранью бытия, ничего нет и быть не может. Хотя в молодости принц Дкежрак регулярно посещал подпольные собрания милосердов и с удовольствием слушал их наивные сказки о любящем всех боге. Жак даже мечтал сделать их религию государственной, пока жизнь не заставила его на собственной шкуре прочувствовать, что добро по отношению ко злу превращается в зло по отношению к добру. Помилованный преступник совершит новое злодеяние, а человек, сотворивший добро извергу, сам превращается в изверга.

Жак собрался с силами и решительно открыл глаза. Он ожидал увидеть клочок неба со дна окровавленной корзины для отрубленных голов. Он даже был готов узреть огромное скалистое плато, усеянное озерами кипящей лавы, багровые реки Запределья и призрачные стаи грешных душ, стиснутые когтистыми лапами безжалостного дракона Наки. Вместо страшного и в высшей мере поучительного зрелища он обнаружил себя лежащим на деревянной лавке, в углу закутка, ограниченного каменными стенами и ржавой решеткой. За решеткой виднелся плохо освещенный проход старой штольни. Не так он представлял себе загробный мир. Совсем не так. Где злобные зубастые крысы с тремя головами? Где скелеты с бензопилами? Где усыпанные колючками змеи? Нет ни одной милой зверушки, придуманной специально для развлечения души неисправимого грешника. Атмосферу грядущих бесконечных мук нагонял только чей-то горький плач, который лукавое эхо превращало в издевательский смех. Плач то затихал, то становился громче, разносясь под низкими сводами звонкими переливчатыми трелями.

Вопрос о собственной кончине для Жака всё еще оставался открытым. Так умер он или нет? Жак опасливо ощупал себя. Руки и ноги на месте. Похудел только и вроде стал меньше ростом. «Укоротили на голову», – горько усмехнулся он и еще раз более детально осмотрел себя. Грязный, провонявший от пота комбинезон, впалая грудная клетка, разбитые в кровь костяшки пальцев.

Жак спустил ноги с дощатой лежанки. Отлично! Он способен двигаться. Только это совсем не его тело! Оно слабое и гибкое. В адской канцелярии всё перепутали и выдали ему туловище не его размера! А может быть, это и есть начало нескончаемых пыток? Жак попытался встать. Каждое движение отдавалось резью во всех конечностях. Особенно болели руки, скованные длинной тонкой цепочкой. Шутам на смех. Разорвать такую ничего не стоит. Жак намотал цепь на кулаки и изо всех сил дернул в разные стороны. Потом еще и еще раз. Цепь не поддалась.

То ли металл был очень прочным, то ли сам Жак стал другим.

Послышались тяжелые шаги. Широкоплечая тень закрыла слабый светильник. Уродливая, испещренная язвами харя прижалась к решетке. Существо будто сошло со страниц теологического каталога адских тварей. Святые отцы любят изображать монстров, дабы запугать потенциальных грешников. Единственное, о чем они не предупреждают своих прихожан, так это о запахе. Жак постарался дышать пореже, опасаясь, что слишком глубокий вдох может вызвать у него паралич легких и повторную смерть.

Из пасти монстра полилась молочно-белая слюна, и он замычал, силясь произнести какое-то слово:

– Д-а-а-а-р-р-р…

– Дарлок, – почти обрадовался Жак. – Всего лишь дарлок. Как я сразу не узнал тебя, приятель.