Златое слово Руси. Крах антирусских наветов

Конечно, от таких соображений проф. Мазон бесконечно далек. Излагая структуру «Слова», он говорит:

«Затем, в рамки исторического рассказа, неуклюже включились «массовые добавления»".

К этим «массовым добавлениям» Мазон относит: 1) воспоминания об усобицах Олега, 2) отрывок; «уже бо не веселая година настала», в котором заключается упрек князьям и осуждение существовавшей системы управления страной, 3) похвалу Святославу, после которой певец опять обращается с упреком к Игорю, 4) сон Святослава, - который затем толкуется боярами 5) истолкование сна - опять-таки повторение описания бед на Руси, 6) «злато слово» Святослава 7) призыв к князьям (два последних пункта, между прочим, являются центральным местом «Слова»), 8) картина бедствий в полоцкой земле - второй наглядный политический урок слушателям, 9) воспоминания о Всеславе - опять воспоминание о бывших неурядицах и… глухая угроза виновникам теперешних неурядиц: вам «суда Божий не минути», 10) бегство Игоря и 11) возвращение Игоря.

Все эти отрывки проф. Мазон считает «массовыми добавлениями», «пристройкой».

Из этого видно бесспорно, что ничего проф. Мазон в «Слове» не понял, - ведь «пристройка» -то и является «raison d'être» всего произведения! Отбросьте эти добавления и от «Слова» ничего не останется! Выбросьте бегство Игоря - основной стержень песни будет сломан. Выбросьте «политику», и что останется? - Романтическое описание одного из походов, трафаретная рыцарская повесть, - не больше.

Воспитанный на романтике, фантастике и чистой поэтике произведений 3апада, проф. Мазон упустил самое главное: историчность, реалистичность и общественнополитическое значение «Слова» («слона -то он и не приметил!..»).

Именно этого-то и нет в «3адонщине», которую проф. Мазон считает прототипом «Слова», которому автор последнего подражал. Как мог ходульный ложно-классицизм «3адонщины» породить художественный реализм «Слова» - над этим проф. Мазон не задумывается.

IX. В разделе «Слово» с точки зрения натуралиста мы показали, что «Слово» не погрешило против естественной истории. Не только названий животных (и среди них очень редкие), их свойства, повадки; обстaновка жизни переданы совершенно верно, но упомянуты уже более 500 лет тому назад исчезнувшие животные с их свойствами («скачють акы тури»), а ведь в 1800 г. уже вовсе не знали, что тур скачет, а не бежит. К тому времени даже название этого животного было утеряно и его перевели как «вол»!

С XIX столетия и по сей день «туром» зовут совсем другое животное - горного барана.

Попутно нами было показано интимнейшее знание автором «Слова» места действия.

Конечно, и мимо этих фактов проф. Мазон проходит, не обращая внимания (ну, скажите, что это за песня, если у героя нет волшебного меча, он не останавливает солнца и т. д.?).

Х. «Слово» по отношению к христианству, можно сказать, холодно, нейтрально, но… немного в нем и язычества:

Беглое упоминание Даждь-Бога, Велеса, Стрибога и все.

Уж поверьте, проф. Мазон, что если бы фальсификатор времен Екатерины II захотел дать языческое произведение, то он уж напихал бы его всеми языческими богами! А между тем в «Слове» нет упоминания даже о Перуне, верховном боге древних славян.

Этот относительный атеизм, это религиозное безразличие является одной из самых замечательных, непонятных и необъясненных черт «Слова». И в этом тоже заключается одно из солиднейших доказательств подлинности «Слова».

В XVIII - XIX веках, как и до сих пор, существовала только одна альтернатива для ХII века: христианство или язычество, в лучшем случае, двоеверие. На деле же «Слово» являет нам пример особого миропонимания. Оно существовало еще в XII веке, но стерлось временем и только «Слово» ставит перед нами еще одну проблему в истории развития наших предков.

Ну и фальсификацию нашел проф. Мазон!

На вышеизложенных десяти солидных и крепко поддерживающих друг друга столбах «Слово» держится незыблемо. Покушение поколебать их - покушение с негодными средствами. Чтобы поколебать это здание, необходимо солидный, упорный труд и, прежде всего, факты и факты, поверхностная же, развязная болтовня никого не убедит, она роняет достоинство не только самого ученого, но и науки, которую он представляет.

Критика проф. Мазона может убедить только незначительный кружок лиц, недостаточно осведомленных о положении дела со «Словом» и, главным образом, иностранцев, плохо знающих русский язык и неспособных самостоятельно и критически разобраться а этом вопросе.

Весьма характерно, что скептицизм противников подлинности «Слова» распространялся не только на самую рукопись, но и на лицо, ее опубликовавшее, и на обстоятельства, связанные с ее отысканием. В подделке подозревали самого Мусина-Пушкина. Для опровержения этого достаточно привести отрывок из исторических воспоминаний.

«Покойный Антон Иванович Бардин был мастер подписываться под древние почерки: подделал «Слово о полку Игореве» в двух экземплярах и продал их - один графу Мусину-Пушкину, другой Малиновскому. Граф приезжает в историческое общество».