Злючка

Я возвращу вам любимый Грейфер на определенных условиях.

— Все что угодно, сир! — воскликнула Арабелла, светясь от радости.

— Неудачный выбор слов, мадам, — сухо ответил король. — Плохо умеете торговаться!

— Но я сделаю все на свете, лишь бы вернуть Грейфер, — серьезно ответила Арабелла.

— Неужели? — осведомился Генрих Тюдор, испытывая что-то похожее на жалость К леди Грей, которая, как он понял, была абсолютно наивна в житейских делах, несмотря на жизнь при шотландском дворе. Такая невинность могла быть ему полезной.

Проницательно посмотрев на Арабеллу, он заявил:

— Вы очень красивы, мадам. В вас есть нечто… таинственное и в то же время безыскусно искреннее — и именно эти качества привлекательны. Наивность… свежесть… несмотря на то что вы были замужем и имеете ребенка. Необыкновенное создание!

«Матерь Божья! — подумала Арабелла. — Он хочет спать со мной!»

Заметив мгновенно промелькнувший ужас на лице Арабеллы, Генрих коротко хрипло рассмеялся.

— Выбросьте из головы все непристойные мысли, мадам, — уверил он ее. — Та малая толика страсти, которая кипит во мне, отдана королеве.

Арабелла вспыхнула, но мудро промолчала.

— Очаровательно, — кивнул король, заметив ее покрасневшие щеки. — Именно такое обаяние нам необходимо. Я желаю, чтобы вы отправились во Францию, мадам.

— Во Францию?!

Такого она не ожидала.

— Во Францию, — подтвердил король.

— Но почему? — удивилась Арабелла. Она не собиралась во Францию! Она хотела домой, в Грейфер.

— Потому, что мне нужны глаза и уши во Франции, мадам.

Французы строят заговоры против меня, и я должен знать заранее, какую подлость они замышляют.

— Но чем же я могу помочь в таком деле, ваша милость? Я простая деревенская женщина, не имеющая понятия о политике и придворных интригах. Разве французы не ваши друзья, сир? Разве не они поддерживали вас в намерении взойти на английский престол?

— Вы правы, мадам, но они поступали так во имя собственных целей. Пока герцог Ричард и герцог Генри боролись за жирную кость, именуемую Англией, англичане были заняты дракой и не могли доставить неприятности французам. Теперь же, когда я стал королем и утвердился на троне, Франция снова стала врагом, хотя между нами нет войны и вряд ли будет в ближайшее время. Однако я должен увериться, поддерживает ли меня Франция до сих пор или сговаривается с моими врагами свергнуть меня, как вашего покойного кузена Ричарда. Необходимы глаза и уши при французском дворе, которым можно было бы доверять, поскольку все остальные считали бы этого человека моим врагом. Это не занятие для дипломатов, которые все время проводят в долгих спорах, выражаясь намеками и полунамеками, так что обычный человек не в силах их понять. Я желаю доверить эту миссию вам, мадам.

— Но я не враг вашего величества! — поражение пролепетала Арабелла. — Как мне узнать во Франции то, что необходимо вашей милости?

— Станете ли вы моим врагом, если я откажу в вашей просьбе и отдам Грейфер сэру Кину? — допытывался король.

— Но вы обещали… — начала она, всхлипнув.

Сердце тревожно забилось.

— Не доверяйте принцам и мальчишкам, — изрек король. — Так говорила мне мать, которая узнала эту пословицу от какого-то священника. Прекрасное выражение, не находите, мадам? Ну-ну, к чему такое отчаяние? Выслушайте меня и все поймете, обещаю! Грейфер — ваш. Что бы я был за король, не поддержи ваших законных требований? Немедленно велю составить документ, вводящий леди Маргарет Стюарт в права наследства. Но никто не должен знать об этом. Наоборот, пусть считают, что я отказал в вашей просьбе. У вас нет мужа.

Нет дома. Нет места, куда отправиться, — ни в Англии, ни в Шотландии. И теперь, когда вы из-за Генриха Тюдора стали изгнанницей, можете уехать во Францию и присоединиться к другим недовольным при французском дворе. Кто заподозрит вас при таких обстоятельствах, мадам?

— У меня нет денег на поездку! — возразила Арабелла, практичная натура которой, как всегда, взяла верх, — Вас обеспечат, мадам, но не рассчитывайте на большую сумму. Благородная бедность в сочетании с красотой должны привлечь множество поклонников. Встречайтесь только с самыми влиятельными и теми, кто несдержан на язык.

— Милорд, о чем вы меня просите? — осведомилась Арабелла, ясно поняв, что король предлагает не обыкновенную поездку во Францию.

— Все, что угодно, мадам, лишь бы добиться цели, — откровенно признался король, бросив на нее жесткий, проницательный и недобрый взгляд.

— Предлагаете мне продаваться ради вас? — тихо допытывалась Арабелла.

— Нет, мадам, не ради меня. Ради Англии.

— Вы и есть Англия, — спокойно парировала Арабелла.

На секунду лицо Генриха осветилось улыбкой.

— Совершенно верно, мадам, и хорошо, что вы это понимаете. В моих руках жизнь и смерть подданных этой страны.

— И сколько времени я должна продолжать эту игру, ваша милость?

— Самое большее — год. Не дольше, — пообещал король.

— Год!

Это звучало как «сто лет», и Арабелла глубоко вздохнула.

— Моя дочь… — начала она, но король не дал договорить.