Злобные чугунные небеса

— Положите, пожалуйста, мешок на стол, — сказал Кейзи, обращаясь к Рафи. — Позже я самостоятельно разложу все по местам. Мистер Гаррет, когда вы намерены приступить к делу?

— Итак, исходя из того, что вы являетесь экспертом по части удерживающих Кипа существ, я хочу задать вам вопрос.

Насколько опасна ситуация?

В свое время мне приходилось заниматься делами, связанными с похищениями и захватом заложников. В тех случаях, когда похитители не были членами крупных профессиональных группировок (а таких банд в городе немного), шансы жертвы остаться в живых приближались к нулю. Да и профессионалы, увы, тоже постепенно деградируют.

— По меркам вашего города захватившие мальчика негодяи — ничтожества и пустое место. Растрата человеческого материала, если можно так выразиться. Обитатели Танфера походя и без всякой причины третируют своих родственников и друзей гораздо более жестоко, чем действуют Маскеры в самых злобных своих проявлениях. Те угрозы, с которыми может встретиться Кипрос Проуз, носят лишь эмоциональный или духовный характер. А подобного рода опасности в вашей среде в лучшем случае считаются недостойными внимания.

Я ему поверил, хотя до меня дошло не все, о чем он лопочет. А в том, что я смог уловить, определенный смысл имелся. Но чтобы отбросить последние сомнения, я задал уточняющий вопрос:

— Следовательно, они не станут выбивать ему по одному зубы и загонять под ногти раскаленные иголки.

Кейзи ухитрился создать вокруг себя такую ауру ужаса, что я невольно задумался о происхождении некоторых необычных эмоций, которые мне пришлось испытать после того, как он появился в городе.

— Что вы, что вы! Ничего подобного.

— Поскольку физической угрозы, насколько я понимаю, для ребенка нет, я намерен отправиться домой и хорошенько подкрепиться, а если удастся, то и вздремнуть.

Не исключено, что мне даже удастся заскочить к Кэт и попытаться залатать прорехи в наших отношениях. Надеюсь, что ее папаши дома не окажется. Папочка до сих пор не осознал, что дочери давно не двенадцать лет.

— Кроме того, готов поспорить, что Плеймет уже до смерти беспокоится о своей конюшне.

И правильно делает, ведь в глубине души он прекрасно понимает, с какими чудовищами связался.

Услыхав о лошадях, Кейзи содрогнулся всем телом, и комнату затопила волна хорошо сдерживаемого ужаса.

Наверное, в конечном итоге я полюблю этого парня, хотя в данный момент я доверял ему лишь чуть больше, чем знаменитому мамонту из пословицы.

— Давайте разберемся с другими делами, а утром встретимся у меня в доме. Оттуда и отправимся на поиски Кипа.

— Утром по-твоему или настоящим утром? — спросил с ухмылкой Плеймет. — Это еще необходимо выяснить.

Помимо слепой любви к лошадиной расе, Плеймет был горячим приверженцем извращенной доктрины, согласно которой жизнь должна начинаться с того момента, когда солнце только высунется из-за горизонта. Несмотря на этот порок, я до сих пор вожу с этим извращенцом дружбу, что еще раз свидетельствует о широте взглядов любимого сына мамы Гаррет.

— Будем ориентироваться по солнцу, — ответил я. — Но ни в коем случае не раньше того момента, когда оно целиком вылезет в небо. «Умеренность во всем» — вот девиз Гаррета.

— Даже в провозглашении девизов, — не унимался Плеймет. — Эту глупость я слышу от тебя впервые.

— Итак, после восхода, — мрачно подытожил я. — Рафи, мы уходим. Ты идешь первым. Плеймет, ты — за ним. Я прикрываю отход. Кейзи, вы здесь человек чужой. Однако некоторое время вы не только живете среди нас, но и изучаете наш образ жизни по книгам. Теория без практики мертва.

Примите совет. Никогда не оставляйте свою дверь открытой.

Гарантирую, что в следующий раз, если вы забудете ее запереть, ваши милые соседи сопрут у вас все, оставив вам лишь одно из ваших многочисленных имен. И это случится еще до того, как вы успеете спуститься на первый этаж.

В коридор я на всякий случай выходил спиной. Этот профессиональный отход ветерана морской пехоты продолжался вплоть до лестничной площадки. Но, как оказалось, в подобной предосторожности не было необходимости. Кейзи даже носа за дверь не высунул.

29

— Толково придумано, Гаррет, — заметил Плеймет, когда мы очутились на улице.

— Я тоже так считаю. Но, учитывая мое всегдашнее везение, утром, когда придет Кейзи, выяснится, что Покойник крепко задрых.

Плеймет в ответ только фыркнул.

Когда мы отошли от желтого дома на половину квартала, я остановил свой отряд и спросил:

— Итак, Рафи, что тебе удалось украсть?

— Украсть? Вы о чем это? Я ничего не…

Вообще-то я ничего не видел, но украсть что-нибудь втихаря было в его духе. Моя уловка сработала, и ответом он себя выдал.

— От моего взгляда ничего не укроется, малыш. Давай мне все. И не вздумай чего-нибудь припрятать.

— Но…

— Послушай, — вмешался Плеймет. — Если ты рассердишь Кейзи, он не станет помогать нам выручать Кипа.

После этого последовала дискуссия. Плеймет едва не потерял терпение, поскольку, несмотря на все аргументы, Рафи так и не смог понять, каким образом Кейзи догадается, кто спер его вещи.