Злое счастье

Он едва удерживался в седле, в колене пульсировала боль, но Рыжий был абсолютно, целиком и полностью счастлив. Ненависть всего лишь изнанка любви, а гнев оборотная сторона радости. Если нет возможности носить яркое платье, то и линялая подкладка сойдет.

Тайгерн остался в Эр-Иррине против воли. Мэй мог считаться тысячу раз Отступником, и все права на Тир-Галан давно перешли Сейхану, но формально Рыжий оставался страшим мужчиной в их семье. Его слово — закон, который не обсуждается. Воинственность сыновей Финигаса вошла в поговорку, в других обстоятельствах Тайго никогда не отказался бы помахать мечом. Но Мэй оставил на него замок, доверил свою цитадель, жизни женщин, арсенал, в конце концов. Это ведь что-то да значит?

Рыжий попросил: «Не подведи меня, брат!» — а он просил о чем-то крайне редко. В последний раз он обращался с просьбой лишь к королю Альмару. Эта сцена навсегда запечатлелась в памяти Тайгерна. Буквально вросла в сознание.

…Меловое лицо короля, его серые губы, сжатые в нитку, и окровавленные руки, в которые Мэй вложил Крыло — свой прекрасный меч. Коленопреклоненный Рыжий резким движением обнажил шею, открывая её для вероятного удара. Красные волосы полностью закрыли лицо. Сколько благородных униэн испытывали в эту минуту острейшее желание со всего маху рубануть по незащищенному затылку? Не пересчитать.

— Владыка, если считаешь, что я виновен — руби! — отчеканил Мэй прежде, чем опуститься на колени. — Только тебе дано право судить. Только тебе. Но не лордам-советникам.

Альмар знал, что внушительная часть дворянства требует крови Рыжего, так же он знал, что Мэй не взойдет на эшафот. Он поднимет мятеж, и за ним пойдут очень многие. Сила десяти лордов-советников против силы старшего сына Финигаса — вот дилемма так дилемма. Король до крови разрезал ладони, сжимая лезвие меча, пока решал её.

— Встань, Мэй-Отступник! Я не вижу твоей вины, — молвил Альмар, уронив Крыло на мраморные плиты пола.

Только не надо думать, будто Верховный король забыл Рыжему эту историю. Такое не забывается…

Пока Тайгерн вживался в роль временного хранителя Эр-Иррина, женщины готовились встретить и позаботиться о раненых. Даугир извлекла из шкатулки хирургические инструменты: ланцеты всех видов, кривые иглы, распаторы.

— Красота, — похвалилась она. — Даже у столичных лекарей такого нет. Мэй специально заказывал у ангайских мастеров в Нунне.

— Острые, — подтвердила Хелит, тут же порезав палец о лезвие. — Надо их сварить.

— Тебе бы все варить, — рассмеялась Гвилен.

— Так надо! — настаивала алаттка. — Подержи их в кипятке. Тогда раны не воспалятся.

Над пристрастием Хелит к вареной воде потихоньку смеялась вся дворня, почитая её требования странностью не совсем здорового ума. Но Хелит упорно отказывалась пить не перекипяченную воду, и настоятельно просила девушек следовать её странной привычке.

— Может быть, раненых тоже сразу сварить?

— Глупости говоришь, — обиделась Хелит. — Я точно знаю.

— Откуда ты знаешь?

— Не помню.

Девушки препирались до тех пор, пока в их спор не вмешался Гвифин. Ведун внимательно выслушал обе стороны, подозрительно окинул долгим взором алаттку и забрал её с собой. Он занимал просторное помещение в одной из башен, там же столовался и хранил все свои целебные травы и снадобья, ведя весьма уединенный образ жизни.

Хелит давно хотелось поглядеть на обитель ведуна, который не слишком жаждал пускать к себе посторонних.

Хорошо выделанная коровья шкура на полу заменяла ковер, ложе было застелено пестрым покрывалом, а несколько стоящих в ряд блюдечек с молоком выдавало в хозяине главного покровителя замковых кошек. В большой клетке с жердочки на жердочку перепрыгивала серая птица с одним крылом. Какой она породы Хелит не знала, а вот в живом пушистом «шаре» с огромными оранжевыми глазами сразу угадала сову.

— Будешь мне помогать, девочка, — сказал Гвифин, вручая Хелит ложку с длинной-предлинной ручкой. — Раз ты у нас такая умная.

— А что я должна делать?

— Мешать в котле, — буркнул ведун, влезая на стремянку, чтоб достать с высокой полки небольшой бочонок.

— Что это?

— Мокруница. Шибко быстро останавливает кровь.

Скоро мастерская Гвифина плавала в слоистых парах, пахнущих дурманящими травами, в котелке из черной бронзы весело булькало густое зелье бурого цвета, которое Хелит без устали мешала. Ведун утверждал, что его снадобье способно всего за несколько дней вернуть в строй раненого воина, при условии, что не повреждена брюшная полость. На этот случай, он пообещал приготовить более сильное средство.

— Я давно хочу тебе спросить…

— О чем?

— О вареной воде, — немного смутился Гвифин.

— Девушки смеются…

Но ведун перебил Хелит на полуслове.

— Я не буду смеяться. Мне хочется услышать твоё объяснение.

Проблема Хелит как раз состояла в том, что понятия хранившиеся в её голове не имели названий на языке униэн. Но она попыталась.

— В простой воде живут мелкие твари, которые вызывают болезни. Они такие мелкие, что не заметны глазу. Но если воду сварить… некоторое время дать ей покипеть, то…

— Мелкие твари умрут, верно? — подхватил Гвифин.