Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

В-пятых – мокасины, не нуждающиеся в длительной разноске и обеспечивающие бесшумность передвижения хоть по асфальту, хоть по паркету.

В-шестых – носки под цвет глаз доцентши.

В-седьмых – портмоне для складывания гонораров после лабораторных аттракционов.

Единственное, что я не согласился поменять, – так это майку с колобком.

Во-первых – она призывала к бдительности и концентрации.

Во-вторых – она содержала девяносто девять процентов хлопка.

В-третьих – я к ней просто привык.

Нинель Осиповна попыталась обвинить колобка в инфантильности, но я отстоял аппетитного героя.

Глава 3 Наивный испытуемый

В научно-исследовательских просторных интерьерах с живыми пальмами, с полуживыми вахтерами, с искусственными бризами, пассатами и муссонами я путешествовал соло.

Нинель Осиповна, задав направление и очертив (прямо и только прямо, никуда не сворачивать!) сквозной маршрут, отчалила в свою подростковую лабораторию для подготовки себя к фуршету.

Я держался скромно, как подобает наивному испытуемому.

Я следовал неофитом вдоль пугающих знаков и строгих указателей.

Я подчинялся межведомственной дисциплине, охране труда, здоровья и порядка.

Желто-черные круги.

Красно-белые квадраты.

Разномастные с подсветкой треугольники, не скупящиеся на восклицательные знаки.

Мобильником не пользоваться!

Босиком не бегать!

Здесь работают с лазерами!

Осторожно: магнитное поле!

Какая-то вибрационная хренотень, плохо влияющая на ручные часы!

Без респиратора – кранты!

На троих кислоту не разливать!

Не стой под рентгеном!

Скользко!

Очень скользко!

Мокро!

Сыро!

Опасно!

Опасно!

Не влезай – убьет!

Не лезь – убьют!

Не перечь – побьют!

Запрещено – пересекать! открывать! закуривать! курить! стрелять! прикуривать! бросать окурки! подбирать бычки!

Категорически запрещено есть, кушать и жрать в помещении! пить из-под крана! спать на рабочем столе! Думать в неслужебное время!

Я держался скромно, как подобает наивному испытуемому.

И не мог разобраться в изобилии табличек.

Но догадался, что большую часть ученые остряки навесили для смеха.

Строго запрещено – входить!

Строго запрещено – выходить!

Я следовал неофитом вдоль пугающих знаков и строгих указателей.

Запасной вход.

Запасный выход.

Я подчинялся межведомственной дисциплине, охране труда, здоровья и порядка.

Вход.

Черное на красном.

Выход.

Красное на черном.

Выглядывающие, стоящие, бегущие, идущие делились на две неравные группы: мужчины, в основном в халатах – синих, белых, черных, составляли большинство – и женщины, на разных стадиях беременности, – в явном меньшинстве.

Большинство игнорировало меня как чужеродное, малозначительное недоразумение.

Меньшинство пыталось устроить мне познавательные экскурсии.

– Хотите взглянуть на митохондрию?

– Вас интересует структурная интерференция?

– У нас, и только у нас можно пообщаться с вирусом бизоньего гепатита!

– Не упустите шанс ознакомиться с самым большим в ближней Европе автоклавом!

– Мы работаем на спектрометрах девятого поколения!

– Наша технология безоболочного слияния обещает революцию на клеточном уровне!

– Удаление гена старости у мотыльков-однодневок!

– Холестерин без масло-сливочной составляющей!

– Незабываемый сеанс одновременного совокупления тысячи дождевых червей!

Я отклонял все эти заманчивые предложения.

Еще не хватало предстать в ореоле мученика, затраханного лабораторными вакханками.

Опасность!

Внимание – опасность!

Чем ближе фуршетный зал, тем плотнее движение.

Теперь на меня не обращают внимания и женщины.

Все устремлены к выпивке и снеди.

Я тоже не откажусь от литра холодного пива, от калорийного закусона, от шампанского.

– Извините.

Я поправил фотоаппарат.

– Извините.

Куда они так все несутся – оголодали, что ли?

– Извините.

Доцентша заверяла, что зал, в котором отмечают научные достижения, уникален: это единственное помещение Центра без тотального контроля.

– Извините.

В таком случае предстоящий фуршет идеально подходит для оперативно-хулиганского мероприятия.

А вот и Нинель Осиповна.

Сколько помады, сколько туши для ресниц, сколько пудры, сколько теней, сколько румян потрачено зря…

Но роскошное платье с декольте затмевает мои джинсы с кожаным ремнем, сорочку, маечку с улыбающимся колобком и хлопчатобумажные носки в цвет подведенных глаз.

Глава 4 Несветский раут

Ученые суетливо фуршетились в просторном зале.

Где-то процентов семьдесят пять сильного пола и двадцать пять – слабого.

Возраст семидесятипятипроцентной доли колебался от восемнадцати до восьмидесяти.

Двадцатипятипроцентную в основном составляли мымры и грымзы.

Кроме столов с пищей, насыщенной фосфором и другими элементами, способствующими теоретической и практической деятельности во имя продовольственной безопасности страны, виднелись пластиковые доски на треногах.

Иногда кто-нибудь пьющий или жующий начинал пачкать ближайшую доску жирным фломастером, и у импровизированной абракадабры из формул и схем на пару минут происходило кучкование.

Совмещение пустого трепа с обоснованными выкладками никого не раздражало, как и нарушение всех правил этикета в одежде.