Злой город

Сун Цзы с достоинством поклонился правителю и попросил, чтобы тот повелел принести клетку с бамбуковой крысой. Правитель удивился, но приказал доставить во дворец требуемое…

Неслышным шагом подошел к костру и стал рядом воевода, но увлеченные рассказом слушатели его даже не заметили…

— Тогда Сун Цзы открыл дверцу клетки и попросил правителя, чтобы тот приказал своему слуге убить крысу рукояткой от опахала. Заинтересованный правитель отдал приказ.

Слуга удивился не меньше правителя, но, повинуясь приказу, просунул в клетку длинную деревянную рукоять и ударил крысу. Удар был несильным — клетка была слишком тесной для того, чтобы как следует размахнуться. Тогда слуга ударил снова — и промахнулся. Крыса успела увернуться. Увлеченный охотой, слуга принялся с азартом гонять зверька по клетке, надеясь прижать его концом палки к прутьям или к полу и раздавить.

Раззадоренные охотой, правитель, его царедворцы и телохранители прилипли было к клетке, но тут же в страхе отпрянули. Оскалив зубы, крыса бросилась на слугу и вцепилась ему в руку. Слуга завизжал, выдернул из клетки руку вместе с повисшим на ней зверьком и принялся прыгать и кричать от боли. Наконец крыса разжала хватку, оставив на руке слуги глубокие, кровоточащие раны, и убежала. Плачущего слугу увел придворный лекарь.

— Опасное развлечение, — покачал головой правитель.

— Очень опасное, — согласился Сун Цзы. — Всегда опасно пытаться убить того, кто сражается на местности смерти.

— Но при чем здесь местность смерти? — в который раз изумился правитель. — Ведь это была просто бамбуковая крыса!

Сун Цзы посмотрел в глаза правителя долгим взглядом и произнес:

— Только что вы послали своего слугу убить слабого противника, находящегося на местности смерти. Когда самоотверженно сражаясь, выживают, а если не сражаются, то погибают — это местность смерти. Когда некуда идти — это местность смерти. На местности смерти я показываю врагу, что мы готовы погибнуть. Если вы и ваши войска в безнадежном положении — сражайтесь! — и вы останетесь в живых. Ведите свои войска в глубь местности смерти — и вы будете невредимы. Только когда войско попадет в такую местность, оно сможет сотворить победу из поражения.

— Ты мудрый человек и великий воин, — задумчиво произнес правитель, отходя от клетки. — Я желаю, чтобы ты возглавил мое войско в походе на поганое царство Чу. Только такой человек, как ты, сможет переплыть с войском через Хуай, пересечь Сы и, пройдя маршем тысячу ли, победить.

Правитель направился к трону, но Сун Цзы придержал его за рукав желтого халата. Правитель недоуменно обернулся, дивясь вопиющему нарушению этикета. Телохранители схватились за рукояти мечей.

— Еще мгновение — и все мечи мира не смогли бы помочь, — спокойно произнес Сун Цзы, извлекая смазанный ядом шип из сиденья трона и щелчком пальцев ловко бросая его в лицо одного из царедворцев. Тот упал, корчась в агонии. Из-за пояса его просторного одеяния выпали на пол еще два таких же шипа.

— Пока вы были увлечены зрелищем битвы, которую вел слуга, враги атаковали ваши тылы, — так же спокойно продолжил великий полководец. — Когда атакуешь крысу, нельзя забывать о змее, которая может напасть сзади…

Костер догорал, возмущенно стреляя в ночь снопами искр. В него так никто и не удосужился подбросить дров. Где-то далеко на дальнем конце города заполошно кукарекнул проснувшийся петух.

— Пора сторожу менять, мужики, — тихо проговорил воевода.

— Ить… И то правда! — спохватились ратники. Подбирая мечи и рогатины и один за другим окунаясь в ночную темень. У костра остались только Ли и Федор Савельевич.

— Благодарю за притчу твою, — произнес воевода, подходя к Ли. — Со смыслом история.

Федор Савельевич обвел взглядом контуры городских стен, тонущие в ночной дымке.

— По-твоему, это оно и есть — местность смерти? Как там твой предок сказал? Сражайтесь — и вы останетесь в живых?

— Жить можно и в бывальщинах, — после небольшой паузы промолвил Ли.

— И это верно, — кивнул воевода и улыбнулся в усы. — Да только кто ж о человеке ту бывальщину сложит, ежели жил он, как таракан, в нору забившись, и бежал от каждой мокрой тряпки? Так я говорю, Линя?

— Ли-ня, — покатал на языке свое обрусевшее имя последний из чжурчженей. И впервые за много-много месяцев на его лице расцвела улыбка.

— Так, воевода, — ответил он. И снова улыбнулся.

* * *

— Эх ты! Воистину велик Новый город, — не сдержал восхищения Тимоха.

На большом высоком холме вольготно раскинулся град, обнесенный мощными бревенчатыми стенами, из-за которых блистали золотом купола высоченных церквей.

— И храмы из камня сложены. Экое чудо! — покачал головой Тимоха.

Но особо изумляться времени не было. Заморенные кони дышали тяжко — того и гляди оба на бок завалятся. Да и князя Александра где-то сыскать надобно. В эдаком-то городе…

— Поди помогут добрые люди, — решил Тимоха, направляя коня к городским воротам.