Злой король

– Лгунья.

– Даже если что-то из этого мне и нравилось, все должно прекратиться.

Кажется, он оценивает, насколько я серьезна и на что способна. Уверена, сейчас он видит перед собой девушку, которую когда-то привел к себе домой, целовал и обманывал. Гадает, и, возможно, не в первый раз, как мне удалось стать сенешалем, как я умудрилась заполучить корону Эльфхейма и устроить так, что мой младший брат возложил ее на голову Кардана.

– И последнее, – подытоживаю я. – Ты будешь верен Тарин. Мне нет дела, если ты сейчас спишь с кем попало, но когда поженитесь, чтобы никаких связей на стороне.

Локк смотрит на меня безучастно.

– Ты обвиняешь меня в том, что я равнодушен к твоей сестре? – спрашивает он.

– Если бы я действительно так считала, мы бы сейчас не разговаривали.

Он тяжело вздыхает:

– Потому что ты убила бы меня?

– Если будешь обманывать Тарин, тебя убьет Мадок; мне даже возможности такой не представится.

Вкладываю нож в ножны и поворачиваюсь к двери.

– Возможно, ваша нелепая семейка удивится, если обнаружит, что далеко не все решается убийством, – слышу слова, брошенные мне вслед.

– Мы действительно будем удивлены, – отзываюсь я.

Глава 17

За те пять месяцев, что Виви с Оуком прожили в мире смертных, я навещала их всего два раза. Сначала, чтобы помочь устроиться на квартире, а во второй раз – на вечеринку с вином, которую Хизер устроила на день рождения Виви. На вечеринке мы с Тарин неловко сидели на краешке дивана, ели сыр с оливками, и нам позволили сделать несколько маленьких глоточков «Шираза»: девочки из колледжа решили, что мы «слишком молоденькие, чтобы легально пить вино». У меня весь вечер нервы были на пределе – все думала, как бы там в мое отсутствие ничего не случилось.

Мадок прислал Виви подарок, и Тарин всю дорогу через море оберегала его – золотую солонку, в которой никогда не заканчивается соль. Перевернешь ее, и она снова полная. Меня этот подарок раздражал, но Хизер была в восторге, хохотала, словно это какая-то диковинка с хитрым дном.

Она не верила в магию.

Оставалось только гадать, как Хизер отреагирует на свадьбу Тарин. Все надежды я возлагала на Виви – она должна предупредить подругу хотя бы о части того, что ей предстоит увидеть. В противном случае новость о том, что русалки действительно существуют, совпадет с новостью о том, что русалки хотят добраться до нас. Не думаю, что принцип «все и сразу» идеален для изложения подобных новостей.

После полуночи пересекаем с Тараканом море на лодке, сделанной из речной волны и ветра. Везем смертных, которые копали новые туннели для Двора теней. Взятые из своих постелей с наступлением сумерек, они вернутся к себе домой еще до рассвета. А когда проснутся, найдут золото, разбросанное по простыням и набитое в карманы. Не фейрийское золото, которое разлетается без следа, как пух одуванчиков на ветру, а настоящее – месячная плата за одну-единственную потерянную ночь.

Вы можете подумать, что я бессердечна, раз решилась на это и даже отдала приказ. Но они заключили сделку, хотя и не понимали с кем. И могу заявить, что, кроме золота и чувства усталости поутру, в памяти у них от этого приключения ничего не останется. Никогда они не вспомнят об Эльфхейме, и никогда их не пригласят туда снова.

Пока лодка плывет, они спокойно сидят, погруженные в сон, а волны и ветер гонят нас дальше и дальше. Над нашими головами парит, высматривая опасность, Львиный Зев. Смотрю на море и думаю о Никасии, воображаю перепончатые ладони, хватающиеся за борта, и морских жителей, карабкающихся в лодку.

«Невозможно бороться с морем», – сказал Локк. Надеюсь, он ошибается.

Возле берега выскакиваю, икрами чувствую ледяную воду и по черным камням выбираюсь на сушу; лодка тем временем растворяется в воздухе, потому что Таракан снимает с нее чары. Львиный Зев устремляется на восток – подыскивать новых работников.

Мы с Тараканом доставляем смертных в их дома и укладываем в постели – подчас возле любовниц, которых стараемся не разбудить, когда посыпаем золотом. Чувствую себя феей из сказки, крадущейся по человеческому жилью, пьющей сливки или завязывающей в узлы детские волосы.

– Такие дела обычно делают в одиночку, – говорит Таракан, когда мы заканчиваем. – Но с тобой работать одно удовольствие. До рассвета еще несколько часов. Пойдем поедим.

И правда, еще слишком рано, чтобы будить Виви, Хизер и Оука. Правда и то, что я голодна. В последнее время у меня появилось обыкновение откладывать трапезу, пока зверски не проголодаюсь. Питаюсь, как змея, которая долго ничего не ест, а потом целиком заглатывает мышь.

– Ладно.

Таракан предлагает пойти в ресторанчик. Решаю не говорить ему, что еще ни разу не бывала в таких заведениях. Мы идем с ним через лес и оказываемся возле хайвея. Через дорогу расположено ярко освещенное здание, сверкающее стеклом и хромом. Рядом рекламный щит, гласящий, что ресторан работает круглосуточно, и просторная парковка, на которой уже стоят несколько грузовиков. Раннее утро, движения почти нет, и мы с легкостью пересекаем магистраль.