Злой пёс. Плохой волк

Хрюн: Послушай, мне нечего тебе больше сказать. Я молчу, потому что молчишь ты. Становится неловко. Как будто мы не понимаем друг друга.

Анус жгло огнём. Тупая боль распространилась и на бёдра.

Серов: Начальник… четыре бабы. Не подпишу, начальник! НЕ ПОДПИШУ, бл*ть! Да меня либо порешат, либо мне на зоне гнить до конца жизни.

Хрюн фыркнул, обогнул стол и присел на корточки, чтобы видеть морду волчары: А чё, хочешь тут сгнить? Или ты думаешь — тебя отсюда кто-то выпустит довольным и свободным? Ну так я тебе говорю, как есть, волчара. Ты либо подпишешь всю вот ту х*йню, которую нужно подписать (он взял лежащий на столе лист и потряс его за уголок), либо я её

(он поднял покрытую дерьмом дубинку так, что она оказалась между их лицами; волчара поморщился от резкого запаха собственных испражнений) оставлю в тебе навсегда.

Серов горько хохотнул: Эффектно ты выражаешься. (кабан встал, вернулся к его заднице и какая-то слабость охватила волчару) Начальник, ну не надо, ну просто убей ты меня, начальник, ну я же ААААААААААААА!!!!!

Волчара вначале подумал, что ему и в самом деле ломают позвоночник; ноющая боль охватила поясницу. Нервные электроимпульсы коснулись его паха.

Он ощутил себя таким маленьким в тот момент.

Впрочем, и к этому кошмару разум быстро адаптировался, отстранился, перестал дрожать.

И в голове крутилась успокаивающая мысль: это в любом случае конец твоей жизни

. Как только Серову дадут возможность — он покончит с собой.

Так что совсем не обязательно присутствовать здесь. В этой комнате допросов нет ничего важного для мертвеца.

Разум волчары, наконец, расслабился настолько, чтобы унестись далеко от этой крови, боли и ненависти. Благодаря этому кошмар его прекратился.

Он решил вспомнить детство. Мать. Первую драку. Первую пьянку. Первую бабу. Вторую бабу. Впрочем, про баб что-то думать ему сейчас совсем не хотелось.

Кабан что-то говорил и спрашивал. Потом остановился, но дубинку из жопы вытаскивать не стал. И перед волчьим взором показалось лицо Когтина; он, хмурясь, смотрел на Серова и обращался к Хрюну: Ты его убить собрался?

Хрюн улыбался, запрокинув голову: Да там всё нормально, майор. Повреждения в пределах нормы.

Кабан вытащил дубинку из жопы, бросил на пол. Подтянул и подвязал штаны Серова. Вдвоём с майором они дотащили его в камеру.

Когтин велел одному из бойцов следить за задержанным: Всегда смотри в глазок! Если волчара что-то с собой сделает — повешу его грехи на тебя.

Глава 13

Следующим утром Когтин судорожно затягивался сигаретой, озираясь по сторонам тёмной улицы: Комиссар требует отчёт.

Хрюн пожал плечами: Даже не знаю, что и сказать, товарищ майор. Я вчера, будто, песок сквозь пальцы пропускал.

Когтин промолчал насчёт того, как маниакально вчера блестели глаза капитана Хрюна, когда он пытал волчару; от подобных разговоров не было толку. Хрюн может и был больным на голову, но сейчас он бы всё отрицал.

Менты помолчали немного, слушая шум дождя.

Затем Когтин вновь обратился к капитану: Нужно что-то сказать, мы два дня крепим эту гниду. А результата…

Хрюн: Что комиссар Лосев хочет услышать? Я использовал все теневые методы ведения допроса. Этот х*есос крепкий, как бамбуковая палка. При всём… (Хрюн осмотрелся по сторонам; затем подошёл ближе к майору и понизил тон) Я, товарищ майор, сделал с ним такое… Он выл, скулил, рыдал, но так ничего и не подписал. Его жизнь разрушена; если он попадёт в тюрьму — мигом окажется в углу опущенных. Куда дальше? Чем ещё мы можем напугать его?

Когтин поглядел на него пустыми глазами: У него жена и дочь есть.