Злой пёс. Плохой волк

Он не хотел иметь ничего общего с расследованием после того, как пройдёт суд.

Когтин с ужасом представлял фото молодого лейтенанта, доставляющего волчару в суд; через много лет, когда всё может стать явным. И подпись: молодой лейтенант пытками и угрозами выбил из подозреваемого признание в четырёх убийствах. С ужасом от мысли, что он может оказаться на месте Шарикова.

Нужно держаться в тени и тогда звери даже не вспомнят какого-то там майора Когтина. В крови майора, в его кошачьей натуре была способность сливаться с окружающей средой, становясь невидимым. И этим он сейчас занимался.

Когтин побегал зрачками по сторонам и наклонился к комиссару: Это связано с тем, что вы не хотите обсуждать.

Лосев: Тогда не обсуждаем.

Когтин: Я боюсь, что лейтенант всё же захочет каким-то образом поговорить с подсудимым. И это… было бы… Зная Шарикова, я бы не давал ему возможности увидеться с Серовым. Он может внести смуту в общее дело.

Лосев нахмурился, глядя в пол: По регламенту в пути следования конвоя все разговоры с подсудимым запрещены. Приставим к Шарикову двух надёжных бойцов, чтобы следили за соблюдением правил. А потом мы эту псину вышвырнем из города — он ничего и понять не успеет. Или думаешь, он может стать настоящей проблемой?

Когтин потер лапами уставшие глаза и тяжело вздохнул: Я уже… по правде сказать, я уже с трудом думаю, господин комиссар.

Лосев: Так, НО.

(он хлопнул майора по плечам в попытке взбодрить бывалого мента) Иди, отоспись, майор. Дело почти сделано. Дальше я сам.

Глава 21

Клыкастый олень Бамби любил клуб “Милк”. Здесь прошла его юность. Этот клуб, как и Бордель, ранее принадлежал его отцу, а затем и ему самому. До тех пор, пока Бамби не потребовались деньги на новый быстрый кабриолет и новую быструю наркоту — тогда он продал оба заведения крокодиле Ганзе, мелкому коммерсанту; тот неплохо выиграл от этой покупки.

Однако личная комната VIP в этом клубе у Бамби осталась — Ганза не возражал.

Ах, чёрт, сокрушался олень, неумолимо таяла та сумма, которую он получил за продажу двух самых жирных заведений в городе. Слишком быстро уходили эти проклятые деньги, если с ними не хотели работать. А Бамби не хотел. А также не любил и не умел.

Деньги он всегда рассматривал, как собственность, а не ресурс. В отличие от своего предприимчивого отца, который знал и помнил каждую монетку в своих набитых банковских ячейках.

Ласка могла прийти к Бамби и Младшему так же, как и к прочим подозреваемым. Представиться доверенным лицом влиятельного зверя, услышать от них испуганные отнекивания. Но к тому моменту, как очередь дошла до этих двух, она поняла, что есть способ проще. Хотя как проще…

Платье было коротким, красным, а значит — до безобразия вульгарным. Ласка ёрзала на стуле у барной стойки, поправляя платье, тщетно пытаясь прикрыть обнажённые ноги.

Завидев, как косится на неё та Киска-барменша, с которой они говорили в ночь убийства Малышки Зи, Ласка улыбнулась, помахала ей и поманила к себе лапой.

Киска наклонилась, чтобы сквозь громкую музыку расслышать, что там ей хочет сказать знакомая гостья.

Ласка: Мы с тобой раньше встречались! Но если ты кому-нибудь обо мне расскажешь — я тебе всё еб*ло раскурочу, понимаешь меня?! (Киска отстранилась, мордочка её сделалась беспокойной) Понимаешь?! И дай мне виски, сто. Холодный.

Та испуганно кивнула и поспешила удалиться в другой конец бара.

Ласка успела окончательно пожалеть, что выбрала столь короткое платье к тому моменту, как завидела на горизонте клыки и рога Бамби. Младший, на две головы ниже своего друга, терялся в его тени. Если бы не длинные уши, толпа затоптала бы его во время танца.

Ласка выглядела неряшливо в этом наряде, ей было неуютно.

Но похоже, эта её неказистость и привлекла оленя Бамби, который подошёл к ней и бесцеремонно приобнял за талию: Детка, одна здесь?

Не очень, конечно, приятно ощущать себя бабой из Борделя, но раз уж собралась делать — надо делать до последнего, — подумала Ласка. Затем дурашливо рассмеялась: Ну да, немножко! А ты?!