Злой пёс. Плохой волк

Когтин: Это не оскорбление, а правда. Твой единственный друг — шлюха из местного борделя, она тоже никто. Ты и представить себе не можешь, какими последствиями для тебя может обернуться эта твоя детская любознательность. Расследование закончено — говорю в последний раз. Хватит ходить по архивам и мутить воду. В Зверске не любят дураков, которые наводят лишнюю суету.

Шариков: Мы же не поймали Звероеда. Убийства продолжатся. Теперь я просто хочу знать, почему вам так нужно закрыть это дело, несмотря на то, что по городу продолжит ходить настоящий убийца?

Когтин встал и направился к холодильнику:

Хватит нести чушь. Мы нашли убийцу, размер ступней и вес совпадают, алиби отсутствует — мы основывались на доказательствах, которые собрали в ходе расследований. (майор достал две бутылки воды и бросил одну лейтенанту) Освежись и не пори горячку. Возможно, мы неправильно провели задержание, действовали не совсем по регламенту… Но тебе не нужно так зацикливаться на этом деле. У тебя ещё вся жизнь впереди. (затем он как-то загадочно посмотрел вдаль, пожал плечами и улыбнулся) Если захочешь, конечно.

Шариков замер с бутылкой воды в лапе; в голове его соединились две долго шедшие ниточки: Вы не хотите, чтобы приезжали федеральные силы. У вас тут происходит что-то по-настоящему неправильное, раз даже десятка девок не жалко угробить, лишь бы скрыть это от лишних глаз.

Когтин

оставался невозмутим, но невольно подумал: а может, и не такой тупой лейтенант, раз так здраво всё расписал. И сказал: С таким базаром ты живо на нож напорешься — это как пить дать.

Шариков жадно присосался к бутылке, залпом осушил её и, тяжело дыша, встал напротив Когтина: А вот и угроза, майор. Ожидаемо.

Когтин стиснул челюсти, пушистый хвост его заходил из стороны в сторону: Может и угроза. Пока что я не отх*ярил тебя лишь из уважения к твоему ранению.

Шариков: Считаешь, у тебя получится?

Когтин: Я уважаемый зверь, Шариков. Мои лапы длиннее, чем тебе кажется. И это не угроза, а пища к размышлению.

Шариков: Будь моя воля — я бы уложил тебя в спячку прямо сейчас, лживая ты падаль.

Когтин вскочил с кресла, сделал шаг вперёд и ударил Шарикова под дых, отчего тот, скуля, согнулся: Ты, кажется, стал забываться. Начал считать себя крутым после того, как выкарабкался с того света. Знаешь ли, по-настоящему сдохнуть в этой жизни — совсем не проблема. А в этом городе — тем более.

Для майора Когтина это было подсудное дело — нападение на коллегу-сотрудника. Было бы. Если бы молодой лейтенант не кинулся на майора в ответ.

Они нанесли друг другу по несколько ударов и отползли по разным углам. Запах крови в носу Шарикова провоцировал его на ещё большую кровь, но он отчаянно сдерживал себя в лапах.

Когтин вытирал окровавленное лицо листом бумаги: Ты, дебил, подписал себе смертный приговор. Никуда ты, на хрен, отсюда не уедешь! Ты останешься здесь навсегда. (Майор хотел добавить, что лейтенант продолжит свою службу в земле на местном кладбище, но в последний момент мысленно схватил себя за язык)