Злой пёс. Плохой волк

Разум Шарикова был окончательно растерян; он пытался прочесть данную ему бумагу, но буквы разбегались, прыгая со строчки на строчку: Я…

Лосев: Лейтенант, не хотелось бы тебя торопить, но у комиссара полиции довольно плотный график. Твой приказ о переводе будет рассмотрен в течение десяти рабочих дней с этого момента.

Выйдя из кабинета с бумагой и погонами, молодой лейтенант понял, что таким образом его хотят заткнуть. Значит прав он был. Прав! А эти… А что эти? Суки. Убийцы. Душегубы. Мусора, словом. С ними что делать? Ведь как-то нужно…

Молодой лейтенант-сыщик клянётся то… клянётся… это.

Собрался, Шариков, с лопатой на танки? И ради чего? Кому чего докажешь?

Капитан Шариков. КАПИТАН. Ты смотри-ка. Хорошо звучит. И заявление уже… вроде как в работе… Ну… в работу оно пошло, когда дрожащая собачья лапа протянула его сотруднику на проходной.

На выходе из комиссариата что-то кольнуло в его груди. Неправильно. Нехорошо так.

А может и Когтин, и сам комиссар Лосев причастны к этому? И убийства продолжатся, пока Шариков будет спокойно спать за тысячу километров отсюда!

А, может, и зло творится. Может, и мрут девки в этом городе и сотни их ещё помрут от лап этого Звероеда. Но не из-за тебя, не из-за тебя это, Шариков! Тут столько сук, что всех не перебьёшь.

Всех баб не спасёшь. Спаси хотя бы одну.

Молодому лейтенанту требовалось выпить. Затем проснуться капитаном. А в понедельник отвезти обвиняемого волка в суд и навсегда уехать из этого мерзкого городка. И гори он синим пламенем!.. Да… Будь проклят маленький злой Зверск…

Шариков признал — комиссар поступил с Шариковым неплохо. Задобрил повышением и переводом. А мог бы и бритвочкой полоснуть. И также, как одного волчару ни за что посадили, другого волчару (это Шариков себя имел в виду) пришибут просто так и не посмотрят, что он мент. Пришибут ещё как… потому что дела мешает делать.

Вот так выбор, — подумал молодой лейтенант-капитан, — или звёзды на плечах или плечи без головы.

Глава 24

Мурка прикрыла нос лапкой, пропуская его в дом: От тебя воняет мокрой псиной.

Шариков хохотнул: Так я, вроде, она и есть (полез целоваться, но Мурка, виляя бёдрами, заманила его в ванную)

Мурка: Ты знаешь, что делать. Вытрись насухо и возьми тот лосьон, что в прошлый раз.

Мурка дробила порошок и обратилась к Шарикову, когда тот (почти сухим и очень пахучим) вышел из ванной: Будешь?

Шариков подумал немного, борясь с непосильным желанием: Одну дорожку.

После жаркого (но, впрочем, как и всегда — непродолжительного) соития, молодой капитан лежал в её кровати, затягиваясь сигаретой.

Шариков был уверен (или убеждён), что в её маленькой уютной квартирке он был единственным мужчиной. А скоро он и вовсе станет её единственным.

Такая красавица попадёт в его единоличное пользование — о чём ещё оставалось мечтать офицеру, который в первый год своей полицейской службы получил внеочередное воинское звание (хороший старт для дальнейшей карьеры).

Ярко засветило солнце. Возможно, где-то сейчас, — подумал молодой капитан — едят какую-нибудь травоядую бабу. Очередную, блин. А он ничего не мог с этим сделать. И он лично повезёт невиновного человека на суд, где его, вероятно, приговорят к смертной казни или пожизненному заключению.

А Шарикову за это дали капи…

Мурка: Эй, псина. Птичек глазами ловишь?

Шариков встрепенулся, обернулся через плечо: Меня переводят с центр.

Мурка попыталась удержать улыбку на мордочке, но ей этого не удалось; она заметно помрачнела от услышанного: Это здорово. Ты… заслужил.

Да ни хера молодой капитан не заслужил…

А затем Шариков сказал одну фразу и сделал это с такой романтичной уверенностью, с такой мечтательностью, какую мог позволить себе лишь молодой зверь в расцвете сил: Я заберу тебя с собой.

Мурка хмыкнула: Здорово.

Она встала и подошла к окну.

Шариков: Завтра будет суд. А через несколько дней — я уезжаю. К тому моменту тебе нужно быть готовой ехать.

Мурка вздохнула: Навыка планирования вам не занимать, детектив.

Шариков встал позади неё и обнял за плечи; оба они смотрели на то, как порывы ветра бросали из стороны в сторону мусор и клубы пыли: Тебе больше не нужно заниматься этим. На днях я обо всём договорюсь.