Злой умысел

— Это ваш? — обратилась она к Джеффри.

Какую-то долю секунды он колебался, но отпираться было бессмысленно: у них был его паспорт.

— Да, — едва слышно подтвердил он.

— Вы везете «Допп Кит»[15]

с ножницами?

Джеффри молча кивнул.

— Тогда все в порядке, — сказала женщина и подтолкнула к нему чемодан.

Еще в состоянии шока, но уже без прежнего напряжения, Джеффри быстро забрал свои вещи и направился в дальний угол зала ожидания. Там он рухнул на свободное кресло и, развернув какую-то скрученную газету, спрятался за ней, как за стеной. Во время суда, когда присяжные признали его виновным в преступлении, он не чувствовал себя ни виновным, ни, тем более, преступником. Сейчас же он казался себе и тем, и другим.

Когда объявили посадку на его рейс, Джеффри первым направился к накопителю. Он не мог дождаться, когда, наконец, окажется в самолете, а войдя в салон, побыстрее занял свое место.

Оно оказалось у прохода в передней части самолета. Подняв чемодан в багажное отделение для ручной клади у себя над головой и сунув дипломат под сиденье, Джеффри откинулся в кресле и закрыл глаза. Сердце все еще не могло успокоиться, но наконец-то можно было расслабиться. Кажется, все удалось.

Но это ему только казалось. Именно здесь, в самолете, до него постепенно стало доходить, на какой шаг он решился. Пока еще он ничего не нарушил, ни одного закона. Но все изменится, как только самолет окажется в другом штате. Закон будет нарушен. Тогда уже пути назад не останется.

Джеффри почувствовал, что вспотел. Он посмотрел на часы. Уже час двадцать семь. Через три минуты двери закроются и самолет вырулит на взлетную полосу. Потом подъем — и все. Правильно ли он поступает? Впервые с того момента, как он принял решение уехать из страны, он серьезно задумался о правильности своего поступка. Весь его жизненный опыт был против этого. Он всегда уважал власть и закон.

Его начало колотить. Сильное перевозбуждение перешло в ужасную нервную дрожь. Еще никогда не попадал он во власть таких мучительных противоречий. Джеффри снова посмотрел на часы. Осталась минута. Стюардессы и стюарды в пассажирских салопах проверяли, все ли в порядке, кто-то из членов экипажа со скрипом закрывал входной люк. Скрежет металла зазвучал в ушах Джеффри, как канонада. Щелкнул замок. Служащий аэропорта прощально помахал им рукой и стал спускаться по лестнице. До взлета оставались секунды.

Интересно, как это бегство повлияет на апелляцию, подумал Джеффри. Может, ему будет еще хуже и чувство вины только усилится? Что делать? А если все-таки когда-нибудь его привлекут к ответственности и он предстанет перед судом, добавят ли ему еще срок за нарушение закона? Когда самолет приземлится в Южной Америке, что он будет делать? Чем займется? Ведь он не знает ни испанского, ни португальского. Как вспышка молнии, в сознании промелькнула мысль о возмездии. Нет, этого он не вынесет.

— Подождите! — заорал Джеффри, перекрывая звук захлопывающегося замка. Все обернулись в его сторону. — Подождите! Мне надо выйти! — Судорожно отстегивая ремень безопасности, он стал вытаскивать из-под сиденья дипломат. Замки его расстегнулись, и часть вещей, включая пачку стодолларовых купюр, вывалилась в проход. В спешке, как попало, затолкал он их обратно, сдернул с верхней полки чемодан. Все молча, с удивлением и любопытством, наблюдали за этой панической спешкой.

Наконец он собрал вещи и, рванувшись вперед, столкнулся со стюардессой у люка.

— Мне надо выйти! — повторил он. Пот заливал ему глаза, поэтому он смутно видел ее лицо. Наверное, стюардесса подумала, что этот человек явно сумасшедший. — Я — врач, — добавил он, как бы оправдываясь. — Это срочно.

— Хорошо-хорошо, — успокаивающе сказала она и сделала знак служащему аэропорта, все еще стоявшему внизу у самолета. Дверь стала медленно открываться. Джеффри казалось, что она вообще не движется, а стоит на месте.

Как только путь освободился, он сразу же рванулся вперед. К счастью, никто не остановил его, чтобы спросить о причине столь неожиданного бегства. Джеффри несся по взлетной полосе к терминалу. Дверь оказалась закрыта, но не заперта. Он сразу же устремился к выходу, через посадочный контроль, но ему не дали далеко уйти. Ровным, без всякого выражения голосом оператор контроля обратился к нему через стойку:

— Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.

Джеффри заколебался. Сейчас он не боялся. Честно говоря, ему просто не хотелось пускаться в долгие объяснения с персоналом аэропорта.