Зловещая тайна Вестерфилда

По его оценке, лет тридцать пять, симпатичная простушка, не такая высокая, какой казалась на высоких каблуках за обедом, но все-таки высокая для женщины в туфлях на плоской подошве. Густые блестящие темные волосы подстрижены деловым коротким кружком. За обедом она поразила его своей серьезностью, не лишенной чувства юмора, хотя эта любопытная встреча, казалось бы, не давала особой возможности познакомиться с такими чертами ее характера. Сейчас, как и тогда, он подумал, что эта женщина добивается успехов в избранной ею профессии, не производя впечатление своим внешним видом, ибо не видит необходимости полагаться на нечто столь эфемерное. Знает свое дело и хорошо его делает. Ему скорей понравилось, как она выглядит. Но это не имело никакого значения.

– Снова здравствуйте, – сказал он и, когда она подняла глаза, добавил: – Вы похожи на героиню викторианского этюда. Раздумья о Смерти в английском саду.

– Вполне понятно, можно извинить, – холодно ответила Мередит. – Нынче утром я обнаружила мертвеца.

– Простите… дурная глупая шутка. Неудачная попытка застать свидетеля врасплох. Мне бы хотелось, чтоб вы рассказали об этом, если не возражаете.

И она это сделала, кратко и ясно. Видно, уже прошла с Пирсом. Иногда повторение помогает людям вспомнить какие-то факты, упущенные на первом круге. Иногда производит обратный эффект, и они ограничиваются скупым точным рассказом. Казалось, она говорит с осторожностью. Не перемежает изложение возгласами: «Это было ужасно!», не описывает свои переживания, но у Маркби возникло подозрение, что она очень сильно расстроена.

– Может, пройдемся по вашим следам? – вежливо предложил он.

– Хорошо. Вот здесь я шла. – Мередит направилась вглубь к разросшимся кустам и наполовину исчезнувшим клумбам, которые оскорбляли его душу садовника и напоминали об ушедшем детстве.

– Что вас сюда привело? – спросил он, хмурясь на буйно вьющиеся розы и садовую скульптуру, тонущую в траве.

– Хотела просто осмотреться. До тех пор не имела возможности погулять вокруг дома.

– Интересуетесь садоводством? – Он с удивлением услышал в своем голосе нотку надежды и постарался спрятать ее, нахмурившись и отдирая пальцем ветку ивы от разбитой балюстрады.

– Не очень. Люблю цветы, но растить не умею.

– А для меня это в своем роде хобби, – признался он. – Верней, было бы, если б время имелось. Нечего и говорить про приличный сад. В данный момент у меня только патио, как его называют агенты по недвижимости, а я – задним двором с тремя-четырьмя цветочными кадками.

– Ева очень обрадуется, что вы занимаетесь этим делом, – неожиданно проговорила Мередит очень тихо. – Вы как бы член семьи. Это несколько омрачит свадьбу. Я вовсе не хочу сказать, будто смерть Лорримера не так важна, просто… она случилась в самый неподходящий момент. Звучит все равно легкомысленно, извините. Вы меня понимаете.

– Да. – Маркби помолчал. – За обедом вы говорили, что встречали Лорримера.

– Встречала. Вчера утром еще раз.

Маркби отвел глаза от упавшего куста сирени с корявыми ветками и пристально посмотрел на нее.

– У кладбищенских ворот на церковном дворе. Он искал кота. И плохо себя чувствовал. – Она взглянула на него ореховыми глазами. – Жутко выглядел. Фактически упал на дороге, мне пришлось помочь ему дойти до коттеджа. Его стошнило на кухне, но он не позволил мне вызвать врача. Сказал, что и раньше тошнило, и винил в том пиво в «Мышастой корове».

Она замолчала – как показалось Маркби, обдумывая, не добавить ли еще что-нибудь, но вместо этого снова пошла вперед, бросив только:

– Сюда.

Они дошли до калитки в стене.

– Здесь я вышла на аллею Любви. – Мередит вновь замолчала.

Неподходящее название, решил Маркби, а потом задумался, так ли это, в конце концов, и думает ли она то же самое? Открыл шпингалет под ее наблюдением и шагнул на аллею Любви. Вернувшись, спросил:

– Есть здесь еще такая калитка?

– В садовой стене? Если и есть, я не видела.

– М-м-м. – Он закрыл дверь и старательно опустил болт. Потом вытащил носовой платок, вытер пальцы, видя краешком глаза, как она нетерпеливо топчется на месте. – Значит, через эту дверцу фактически можно попасть на участок, минуя охранную систему на передних воротах.

– Да, но она заперта изнутри. С аллеи Любви невозможно открыть.

Маркби покосился на испачканный платок, прежде чем снова сунуть в карман.

– Кстати, насчет кота, – сказала Мередит. – Я слышала, как он кричит. Сиамские кошки весьма дорогие. Лорример их очень любил. Что с ним будет?

– Я бы обратился в Общество защиты животных, – ответил он. – Там без труда пристроят в хорошие руки чистопородную сиамскую кошку. Если не найдется близкий родственник, который возьмет кота. Впрочем, Лорример, кажется, был довольно одиноким. Пирс – мой сержант – говорит, он не пользовался в деревне популярностью. Не догадываетесь, почему?

Мередит пожала плечами:

– На мой взгляд, довольно приятный молодой человек. Но не местный. К тому же, осмелюсь сказать, деревенские жители не считают гончарное дело настоящим занятием для мужчины.

– Башмаки не заляпаны грязью? Не обветренный загорелый трудяга?