Зловредный старец

— Да что я, государь, совсем изверг что ли? — щеки толстяка затряслись, губы-вареники зашлепали, а сам он начал покрываться испариной — не знал бы про его болезнь, проявляющуюся в минуты душевного раздрая, решил бы что со страху. — Люди все же…

— Ну полно тебе, полно князь, не обижайся на старика. — я со вздохом повернулся к казначею. — С радужными перспективами все?

— По сути — да. — ответил тот. — Единственное, с конкурса певцов ожидается некоторый прибыток, но, по сути, не столько от сборов с посетителей, сколько от продажи сопутствующих товаров и, возможно, выбора победителя — народ у нас азартный и, как мы теперь выяснили, до голосований по самому разному поводу охочий.

За последние несколько месяцев в городах Ашшории успели пройти по одному-два плебисцита рублем и результаты оказались весьма для моей мошны приятными. Впрочем, чересчур часто такую развлекуху я запретил, дабы не приелась.

— Также я взял на себя смелость договориться с гильдией переписчиков. — продолжил Триур. — Если действо вызовет у народа достаточное воодушевление, то запустим в печать книгу с текстами участников — такую, чтобы слева на развороте была гравюра с изображением исполнителя, а справа песня. Если же восторги будут умеренными, ограничимся только партией рукописных и богато изукрашенных пергаментных книг, для эстетов и коллекционеров. Вот теперь, повелитель, у меня все.

— Молодцы, значит справитесь… — произнес я с интонацией Карцева[36].

Его исполнение номера про изыскание дополнительных резервов (а мы тут сейчас именно этим и занимались) на ликеро-водочном заводе мне всегда нравилось больше любого другого варианта этой сценки.

— Ну что же, на этом все. — подвел я итог заседанию кабинета. — И, однако, буквально за несколько минут до начала нашего собрания пришло сообщение из Дамуриани. Князь Штарпен, озвучь скорбную весть ты.

— С тяжелым сердцем сообщаю всем присутствующим, что Ашшория понесла невосполнимую потерю. Друзья, увы нам, Смерть забрал из нашего круга достойнейшего из мужей, долгие годы своей жизни посвятившего служению своей стране. — в одеон бы тебя, трагические роли играть! — Тонай Старый соединился с Солнцем.

За столом воцарилась мертвая тишина — министры переглядывались, не зная как на случившееся реагировать. С одной стороны, старика мало кто любил, да и с должности Главного министра он сразу по моему воцарению ушел, что знающим людям неслабо сигнализирует, а с другой, в опале вроде бы не был, слово о нем от монарха никто (ну — почти никто, но эти тем более будут молчать в тряпочку) дурного не слыхал, так что как реагировать на известие царедворцы решительно не понимали.

— Я успел написать письмо примасу до нашего собрания. — пришлось нарушить эту немую сцену самому. — Завтра после обеда ожидаю всех вас на заупокойную службу в Пантеоне. Форма одежды — максимально траурная.

Спросить, а согласился ли Йожадату это действо провести как-то никто не сподобился, а ведь в духовных делах я ему указывать не имею права. Какая умилительная единодушная вера в своего меня!

— Позвольте узнать, государь, кто из царской семьи поедет на похороны. — первым пришел в себя опытнейший царедворец и профессиональный прохвост, Шедад Хатикани.

Хотя, судя по вопросу, это у него любопытство по той профессии, куда он на совместительство устроился — министра царского двора.

— Это я к тому, государь, спрашиваю, что царевич Асир, он, разумеется, наследник престола Крылатых Ежей, но в настоящее время — Владетельный князь Шехамы, и прибудь от царского семейства лишь он один, многие решат что вы недовольны покойным и всем его родом.

По хорошему, чтобы уж почтить так почтить, следует отправляться мне но… Я глянул в окно и едва не поежился.

— Может быть мне отправиться в Дамуриану? — подал голос Утмир.

Умный-умный, а балбес.

— На такие мероприятия с большим числом сопровождающих ездить не принято. — ответил я. — А два наследника престола в одном месте, это будет воистину большой шанс для врагов нашего дома. Если с вами что-то произойдет, из Крылатых Ежей останусь лишь я.

— Вам, государь, самому ехать тоже нежелательно. — подал голос Ржавый.

— Твоя правда, гвардии-воевода. Простыну еще по дороге и будут нас с Тонаем хоронить на пару. Царевна Валисса отправится.

Ее не жалко.

— И на этой печальной ноте закончим. — министры начали подниматься со своих мест и кланяться. — Штарпен из Когтистых Свиней, Латмур из Девяти Столбов, Яркун Коваргине и Осе Самватини — а вас я попрошу остаться.

Те опустились обратно на свои места, прочие же присутствующие покинули зал заседаний — то что царь совещается с силовым блоком без лишних ушей никого уже не удивляло. Отсутствие приглашения Михилу из Гаги тоже — во-первых, даже несмотря на кратное увеличение сил флота, произошедшее с покупкой пентекоров, не велика птица, не понятно как вообще на заседание столь важных людей залетающая, а во-вторых, и дураку ясно, что будет обсуждаться. Весенняя кампания в Большой Степи, что же еще, а туда Морской воевода только припасы возит, и когда умные люди решат что, сколько и куда — ему скажут.